Антон, не вставая, дотягивается до ветки, и на дерюжку падают красные яблоки.
– Это же малиновка! – Восторженно радуется Ядвига. Она берёт яблоко и поднеся к своему лицу гладит им свои губы. – А знаете ли вы, что этот сорт яблок существует уже более двухсот лет? Впервые их описал в 1845 году французский помолог Лерой. Другие предполагают, что малиновка – сеянец персидской яблони…
Видя растерянность нашу, Ядвига смеётся:
– Чтобы знать всё это, нужно учиться.
Сад наш отгорожен от сельской дороги забором из длинных струганых жердей. С дороги во двор сворачивает телега с запряжёнными парой лошадей. Это наш отец возвращается с колхозной конюшни. До чего же красивые кони!
Колхоз даёт отцу лошадей в благодарность за учёбу детей в сельской школе. Антон помогает распрягать коней. Отец поглаживает их холки, протягивает к бархатным губам на ладони корки хлеба. Кони нет-нет да и норовят ткнуться губами в его лицо, оставляя густую пену на белой полотняной рубашке.
Я подбегаю к отцу. Он берёт меня на руки и высоко поднимает над своей головой:
– Ну что, сынок, поедем завтра сено косить?
– Поедем! Поедем!
Громко и радостно кричу я, прижимаясь к широкой груди отца. Вижу как ласково улыбается мать, стоя на пороге возле открытой двери.
Косьба начинается рано утром. Ещё свежо и мне зябко, но на телеге много сена. Усаживая меня, отец укрывает ноги дерюжкой. Сено пахучее, от него идёт тепло.
Я смотрю, как отец и Антон медленно, враскорячку идя друг за другом, кладут влево от себя скошенную траву. Блещут шуршащими косами и широкие пустые полосы оголяют землю.
Перед сном Антон пообещал мне:
– Завтра мы с хлопцами поведём колхозных лошадей в ночное и я дам тебе посидеть на «Орлике».
Я долго не мог уснуть и хотел, чтобы скорее наступило утро. Проснулся от громкого ржания:
Орлик!
Перед тем, как выехать со двора, Антон сажает меня на Орлика. Придерживая уздечкой Орлика, поглаживает его вздрагивающую холку.
– Не бойся, он же родственник наш…
Я тоже глажу шёлковую гриву Орлика, смотрю на его смеющийся большой глаз.
– Видишь, он уже тебя признал, – говорит Антон и протягивает Орлику сухарик.
– Вот подрастёшь и сам будешь водить его в ночное.
От радости я наклоняюсь к гриве Орлика и целую.
– А что вы делаете в ночном? – спрашиваю Антона, когда он ссаживает меня с Орлика на землю.