Тело, по крепости не уступавшее космостали или красному металлу, способно было выдерживать удары метеоритов и комет. Гибкое туловище простиралось в длину чуть больше километра, а в огромной пасти легко мог исчезнуть армейский грузовик. Пробить столь мощную броню бортовые излучатели «Метели» не могли. Просто обойти гиганта имматериального мира не представлялось целесообразным: демон как раз поджидал у самого выхода в реальный мир.
– Эта штука как будто нас видит. – Хорт произнес эти слова металлическим голосом. Обычно он передавал все сообщения через машинный код системам «Метели», а корабль уже транслировал приказания капитана через голосовые динамики. Почему робот изменил стандартные алгоритмы поведения? Потому что перед ним была смерть. Его и весь корабль с пассажирами и грузом в ближайшие минуты ожидала перспектива обеда у космического демона, причем «Метель» выступала главным блюдом.
– Он чувствует души пассажиров и энергию корабля. – Стоявший рядом с Хортом гуманоид скривил губы в жадной улыбке. Он чувствовал голод демона. Под толстой броней мышцы живота дергались в спазме. Как бы инквизиторы ни классифицировали подобные организмы, было ясно одно: космический демон давно не подзаряжался и истощение душило его.
– А ты что, – удивился Хорт, – тоже его видишь? – Для искусственного капитана «Метели» само слово «видеть» означало не просто получать визуальную картинку от матриц и камер в глазницах. Радары, спектрометры, детекторы и датчики – хитроумные устройства смотрели на окружающее пространство во всех частотных диапазонах. Уровень радиации, элементный и химический анализ дополняли массивы данных, вырисовывая каждый микроскопический камушек за бортом звездолета. Демона засечь оказалось непросто. Для видимой области спектра космический гигант был невидим, и ни бортовые камеры высокого разрешения, ни обычный глаз наблюдателя не могли засечь его. Чудовище имматериального мира имело большой опыт охоты на корабли. Оно знало о ракетах и торпедах, ядерных зарядах и умных минах. А если возраст демона превышал тысячу лет, то понятия гравитационного шторма и миниатюрного коллапса ему также были знакомы. Гибкое туловище чудовища выдавало присутствие хозяина акустическим датчикам звездолета, а особая смесь кислотных газов, выдыхаемых существом, оставляла в пространстве определенный шлейф из молекулярных групп, детектируемых множеством газовых анализаторов.