А что, приличный стаж – это же повод для гордости, разве нет? Он разглядывал меня так, будто у меня выросли рога. Вероятно, пытался угадать, как это ему так повезло. И глаза его все время застревали на браслетах. Да, пока оба они были на моей руке, а значит, заключена только помолвка, а не сам брак. Министр немного приободрился.
– Уважаемая, а вы уверены, что вам нужен этот брак? – отчаянная надежда в голосе Шаэна умиляла. Но попытка договориться – это хороший признак.
– Ну конечно, любовь моя! Я мечтаю снова оказаться в твоих объятьях!
Я откинула покрывало и продемонстрировала, что на мне надето лишь атласное безобразие персикового цвета. Сама я предпочитала классический белый шелк, пришлось специально навестить портного внучки, чтобы выбрать что-нибудь девическое. Особенно пикантно оттенок белья подчеркивал тщательно прорисованные старческие пятна.
– Иди же ко мне! – проятнула я к нему руки.
Шаэн резко отпрянул, снова прижав к себе простынь, словно пытаясь ею отгородиться. И тут ему в голову пришла ужасающая мысль. Осторожно заглянув под свое полотно, он на себе даже безобразия не обнаружил.
– Мы что? Мы с вами… Неужели я?
– Конечно, нет!
«Любимый» выдохнул и потянулся за кубком промочить пересохшее горло.
– Я берегла свою розу для первой брачной ночи!
Это заявление так воодушевило будущего мужа, что он поперхнулся, и вино пошло у него носом. Жених все кашлял и никак не мог остановиться, у него даже слезы выступили. Желая помочь, я хлопнула его по спине.
– Рука у вас тяжелая, Мажена, – просипел жених.
– Так в борделе я вышибалой работала, меня очень ценили, – и ведь не соврала ни словом. Одно из первых моих дел, еще соплячкой была, работала под прикрытием в подобном заведении.
– М-да уж, удачная партия, – печально усмехнулся Шаэн.
Мне было его почти жаль. Это в зале переговоров он непрошибаемый интриган, а сейчас настолько растерян, что даже не пытается держать лицо. Все-таки Шаэн слишком молод, его пока еще можно пронять. Фиджасса, например, в такой ситуации вряд ли показал бы свою слабость. Скорее, этот ушлый тип стал бы торговаться.
– Милый, тебе многие позавидовали бы. В молодости я была ослепительной красавицей. Мужчины сходили по мне с ума. Я стольким отказала, все ждала настоящую любовь.
– Кто ж теперь докажет? Свидетелей вашей прекрасной юности, небось, в живых не осталось, – вот засранец! Еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. А он мне нравится все больше! Язвит, несмотря на то, что проснулся обрученным со старухой без шансов на разрыв помолвки.