– Лев Захарович? – Он подошёл к инвалиду и протянул к нему обе руки.
– Здравствуйте, Иван Леонтьевич. – Хозяин сидел в кресле-каталке. Протянул левую руку. – Это я.
– Здравствуйте, Лев Захарович.
– Как добрались?
– Три дня пароходом и две недели паровозом. Устроился в гостиницу возле ВДНХ.
– А как вас занесло на Сахалин? По вербовке?
– В сорок восьмом после письма к вам меня вызвали и предложили поехать на освоение новых территорий в добровольно-принудительном порядке.
– Ну что ты сделаешь, у нас хватает дуболомов. Заставь дурака богу молиться, так он себе весь лоб расшибёт. Я сам-то не мог тогда физически уделить вам времени. Да, тогда всех ходоков проверяли до седьмого колена. А у вас брат… Сами понимаете… А кругом разруха. Мы все в ту пору жили в особом режиме. А вы тогда хотели что-то сообщить?
– Нет. Задумал написать книгу и очень хотел с вами поговорить.
– А вы разве писатель?
– Мне так думается.
– Ваня, дорогой, извините, Иван Леонтьевич, думать не возбраняется. Но для писательства должны быть данные. Вы уверены, что они у вас есть? Пушкин был поэтом, Лермонтов – поэт, Виктор Гюго – поэт, да все мало-мальски известные писатели прежде всего поэты. Как у вас с этим?
– Пишу.
– Да? А ну выдайте.
– Ну, вот, к примеру:
В жизни мы торопим время,
А для тех, кого в ней нет,
Пролетают как мгновенье
Миллионы долгих лет.
Здесь жилец, а там свидетель
Не Луны и Солнца смен,
Не холерных лихолетий,
А великих перемен.
Там рождаются планеты
Из померкнувших светил,
А потом кочуют где-то
Без руля и без ветрил.
Как порожние корветы,
Позабытые людьми,
Ищут вновь тепла и света
В царстве холода и тьмы.
– Философично. Но очень мрачно. Очень мрачно. Нет-нет, это никуда не годится. Плохо. Очень плохо.
– Почему?
– Ну, потому что очень близко касается меня. Вы что, не видите, во что я превратился? Неужели не видно? Я уже почти полтора года на пенсии. Правая нога и правая рука не действуют. Хожу только по дому, да и то с палочкой. А мне только шестьдесят четыре. Инсульт. И как следствие, парез, или, по-русски говоря, кондрашка. Не делай вид, что ты не видишь, что у меня одна щека висит, а другая натянута. После этого долго не живут. Так что мне осталось немного. А можете сочинить стихотворение в четыре строки?
– Есть вот такое.
Капли росы спадут с лепестка,
Время неумолимо.