— Понимаю, арш Себастьян, и прошу лишь дать мне максимальное для восстановления время, — ответила глухо, сглатывая ком в горле.
— Вы понимаете последствия? – взвился Даниэль, срываясь на крик. – Если вы выгорите, то всё, что вас ждёт, – это одиночество на всю жизнь, а нас монастырь?
— Понимаю и всё же вынуждена настаивать, — ответила спокойно и твёрдо. Я благородная арша, будь мой ответ другим – это вызовет кучу вопросов. — У меня будет только одна просьба. Смените целителя.
— Что? – Теодор удивлённо посмотрел на меня.
— Можно сделать это, не привлекая внимания. Не знаю, как объяснить. — Я сделала вид, что задумалась, и тут всплыла в памяти картинка, едва не заставив меня подпрыгнуть. Мать Фани была целителем, как и весь род. Женщина умерла, когда девочке было двадцать лет, но до этого она учила её правильно собирать и сушить травы, варить зелья и основам обращения с даром. До своего совершеннолетия Фани жила на два дома, на этом настоял дед. Академий в этом мире не было, учили сами, свято охраняя знания. По всему получается, я сама целитель, вот только магии во мне сейчас нет, она словно утекает из меня, отсюда и слабость. — В моей ауре дыра, магия не задерживается во мне. Мой дед – прекрасный целитель, можно отправить за ним, ни у кого не вызовет вопросов визит родственника.
— Почему вы не хотите сделать это открыто? — спросил Теодор, а нахмурились все трое.
— Не доверяю. Я сама целитель, и если бы могла лечить себя, то поняла бы проблему, — с полной уверенностью заявила им. — Дед вложил много сил в моё обучение, я единственное, что у него осталось от дочери. Вокруг вас и вашей семьи много недоброжелателей, я не склонна всё происходящее списать на волю случая. Скорее это чей-то злой умысел.
— У вас хорошее воображение, аршма Теона, — смеясь, ответил мне Теодор, братья его поддержали.
— Хорошо, если это так, — улыбнулась в ответ, — тогда ответьте: откуда на мне отложенное проклятье? Быть может, это случайность, а если все совершеннолетние девушки им награждены? Женщин в мире мало, и это очень ужасно, но ведь одной ради благого дела можно и пожертвовать, если правильно заложить условия.
— Остальные проживут с ним всю жизнь и ничего не узнают, — продолжил за меня Даниэль, внимательно изучая, словно заговорила лошадь. Братья переглянулись и с чем-то согласились, кивнув друг другу.