Меж тем все в отряде почувствовали манящий аромат неведомого дерева. Юноши и девушки обступили лесное чудо, ахая и разглядывая необыкновенные фрукты со всех сторон.
— Мы так давно не ели… Может, попробуем один? - робко спросила Сольга, не спуская глаз с ближайшего к ней плода.
- Надо с собой набрать, - поддержал ее Зувар, - Тут на всех хватит. Возьмем столько, сколько сможем унести.
Он первым протянул руку и плод легко оторвался от ветки.
— Погодите! — раздался недовольный голос ворожеи. Тривия растолкала замерших у дерева маэвцев и отобрала у Зувара сорванный фрукт. — Нельзя есть неизвестно что! Тем более, выросшее в лесу.
— Почему "неизвестно что"? — пробурчал тот. — Это фрукты, явно вкусные и съедобные. Не та дрянь, что растет у нас!
— Да, и притом — спелые! — воскликнула Яра. — От сушеной тыквы уже тошнит!
Она демонстративно сорвала с ветки еще один плод и повертела его в руках.
— Можете любоваться, сколько вздумается, но есть пока не разрешаю, — отрезала Тривия. — Сначала проверю их.
Пока травница придирчиво разглядывала свой плод, принюхивалась к нему и разрезала ножом прямо в руках на истекающие соком кусочки, маэвцы, стоящие ближе всех к дереву, принялись тоже срывать оранжевые фрукты.
- Вот, держите, - Тагар протянул Маре и её подругам три плода с гладкой румяной шкуркой, которые еле помещались в его руках.
Возникла секундная заминка. Вообще-то Мара, на правах наречённой, всегда первая брала то, чем угощал девушек Тагар. Но сейчас она ждала одобрения Тривии, которая рассматривала на просвет кусочек оранжевой мякоти, а следом круглую полупрозрачную косточку странного плода.
- Можно? – Сольга не стала дожидаться решения блондинки, и забрала причитающийся ей плод.
- И мне, - Ринайя, сглотнув слюну, повторила за подругой.
Фрукт оказался увесистым, мягким и очень ароматным. Ринайя еле сдерживалась, чтобы не впиться в сочную мякоть, но как разумный человек, могла только нюхать и поглаживать тёплую, нагревшуюся на солнце шкурку, мечтая насладиться не только сладким запахом, но и вкусом. А кое-кто, заметила она краем глаза, уже во всю набивал сумки, обрывая низко растущие ветви.
- Пир отменяется, – вдруг произнесла Тривия, будто топором рубанула. – Плоды ядовитые.
Маэвцы замерли, пораженные ее словами. Яра с Хазрель злобно переглянулись, будто и не ожидая ничего иного. Мара шмыгнула и смешно наморщила нос — казалось, чуть-чуть, и она расплачется. А Тагар лишь молча, но от души швырнул фрукт, предназначенный Маре, в ствол соседнего дерева. И тот с влажным звуком разлетелся на куски, брызнув ярко-оранжевым соком.