Нервно ставлю утюг на подставку и быстрым шагом несу рубашку орущему сыну. Двадцать, а все еще ведет себя как ребенок. Вот где я упустила этот момент? Как не увидела, что из милого мальчика вырос нарцисс и мудак?
— Держи, — вручаю рубашку двухметровому лбу, одарив недовольным взглядом. — Сам не мог погладить?
— Та ладно тебе, ты же все равно ничего не делаешь, дома сидишь, — на полном серьезе говорит Егор, а у меня воздух в легких пропадает.
“Ничего не делаю?! Дома сижу?!”.
Хочу сказать сыну, что он козел, но он быстро выскакивает из квартиры и уматывает на очередную вечеринку. Опять прейдёт пьяный и облюет весь туалет, возможно даже свою комнату. Так всегда и каждый раз именно я убираю этот бардак.
Смотрю на закрытую дверь, слушаю тишину. Вдали шумят машины. А я продолжаю стоять. Даже злиться нет сил. Эта квартира из меня их высасывает. Как я, топовый менеджер стала такой неудачницей, которую родной сын не уважает, а муж…
Громко со смехом фыркаю. Про эту часть моей жизни даже вспоминать не хочу.
Про такую любовь пишут книжки. Вот только никто не знает, что происходит после “и жили они долго и счастливо”, а я знаю.
Ты любишь его до потери памяти, закрываешь глаза на его маленький член и посредственный секс. Симулируешь оргазм каждый божий раз когда вы занимаетесь “этим”, ведь слово “секс” говорят только извращенцы. Кунилингус он не делает, ведь это негигиенично, но член его сосать заставлял. Он же мужик!
И вот я беременная, из-за осложнений ухожу с работы на полное попечение мужа. Рожаю и как тупая курица слушаюсь мужа, остаюсь дома растить ребенка. И пока все мои подруги веселились, поднимались по карьерной лестнице, я дома варила каши и меняла вонючие подгузники.
И вот, спустя двадцать лет этот “ребенок” тебя даже не уважает. А муж… Нашел сосалку получше.
Смотрю на часы мысленно морщусь. Не хочу его видеть. До тошноты, до кончиков волос.
Когда узнала про измену, хотела закатить скандал. Вернее почти закатила, но Вадик повел себя как настоящий мужчина — дал пощечину, обозвал содержанкой и пригрозил выгнать на улицу.
Как я плакала в ту ночь. Ревела белугой, жалела себя и свою никчемную жизнь. После того случая я четко решила… закрыть рот и продолжить существовать.
Вот такая вот я бесхребетная.
Иду на кухню, включаю чайник, сажусь на край подоконника. Смотрю на бушующий город и завидую. Мне сорок два, а тело с душой уже вышли на пенсию. Либидо вышло из чата давно. Намного раньше измены мужа. Может я в этом сама виновата. В измене, в отношении сына?