Так и разит от него мощной энергетикой. И я на себе явственно ощущаю его давление, хотя между нами метров пять. Только отступать уже поздно. Надо было закрыть дверь с другой стороны и уйти будто ничего и не было.
После такого открытого нападения Марианны промолчать я уже не могу. Чтобы ни было, я не позволю сказать что-то в мой адрес. Пусть разводится и делает ято хочет с кем хочет, но сейчас…
- А то, - складываю руки на груди, силясь выдержать грозный прищур Арслана, - даже извинением ты не сможешь откупиться от меня.
- Даже так? - спрашивает с ухмылкой муж. Но ему явно не смешно и не требуется ответ. Он сдержанно надевает рубашку. И, прежде чем продолжает, застегивает все пуговицы. А я уже не дышу. - А я не буду спрашивать твоего мнения. Оно для меня не важно. От слова совсем, - жестко чеканит слова, опасно приближаясь. Моя кожа покрывается мурашками и страх подбирается к горлу. - И уж тем более не собираюсь извиняться.
Нависает скалой и снова аромат его парфюма обволакивает меня. Арслан слишком близко и я чувствую как теряю остатки смелости.
- Но придется, - выговариваю тихо, но все же не молчу. Пытаюсь удержаться на своем. - И словами тут не обойтись. Тебе нужно было держать ее подальше от меня и не позволять вот так вот самоуправствовать. А я на такой позор глаза закрывать не собираюсь.
- Вот как мы заговорили? - наклоняет голову вбок, не скрывая своего превосходства. - Тебя не научили быть примерной женой? Или ты забыла, что у нас договор только на рождение детей, - слова звучат жестко и хлестко. Каждый, как удар кнута. - Я же сказал, что разберусь с Марианной. Что тебе еще не хватает? Решила проявить себя как обманутая жена? Смирись с тем, что ты всего лишь картинка.
Так и хотелось крикнуть, что мне не хватает от него такта и уважения. Но ему не сдались мои желания. Мои желания кроме меня вообще никому не нужны. И мою гордость он каждый раз растаптывает в грязь. И я каждый раз смотрю на него, вздернув подбородок, как и сейчас.
- Я хочу себе ту самую студию в центре, в которой я могла бы писать картины, - проговариваю все так же стараясь сохранить самообладание под гневным взглядом Арслана.
Чувствую себя маленькой беспомощной загнанной в угол мышкой, которую гипнотизирует большой голодный удав. Сердце падает в пятки, а я все пытаюсь показаться смелой и храброй.