Переживаю искреннее восхищение братом, меня поражает его взрослость и внутренняя правильность, мне очень нравится мой брат, а когда он курит эту сигарету, то вообще кажется человеком, изведавшим правду мира, легонько покусываю Вишенку за ухо и пытаюсь страстно поцеловать, мне очень хочется вывести ее сейчас же во двор и натянуть по полной программе, но Вишенка отворачивается. Кладет мне руки на шею, но отворачивает лицо, мне это не нравится, и я начинаю тупо закипать. Хочется заломить ей руки за – погружаюсь в воспоминание, вслушиваюсь в шепот воды в прошлогодних листьях, кайфую от желтого света, который не сверху мчится, а наоборот, лучится из-под земли – хочу вернуться назад в статус-кво, но ошеломленно осознаю, что
не способен различить, какой момент – теперешний. Они все
теперешние, они все происходят
одновременно, каждый полный и живой, даже чувствую себя расщепленным на четыре независимых взгляда, каждый из которых – однозначно мой единственный. Звучит оглушительный, словно замедленный, металлический хлопок. Тяжелая вспышка голубовато-серого, от которой я весь содрогаюсь. Дезориентированный, не могу даже определиться, где голова, где яйца, но звонкий удар, пришедший откуда-то с расстояния в тысячу километров, оказывается ударом тела о землю – это ж надо такому случиться, чтобы я шлепнулся с камня, мордой прямо в ручеек! Меня било и трясло, тело затекло и кипело газировкой, в ушах звенело.
Прошла, может, одна минута с начала эксперимента, а показалось – прожил полгода.
Без видимой причины навалились тоска и отчаяние. Казалось, эти полгода (неужели это вправду длилось всего минуту?) я прожил совсем другой жизнью – яркой, полнокровной, реально-непостоянной. А теперь я тут и ничего не могу припомнить, не могу воссоздать это состояние насыщенности. Было очень горько. Я промыл глаза, протер шею, и стало немного яснее. Горы стали горами, а реки снова стали реками.
Тело щемило и страдало. Я чувствовал себя так, словно отходил после стресса с угрозой для жизни. Может, вспоминать – вредно для сердца? А что, если случится инсульт? Перевожу дыхание. Только что каждая моя клеточка была пронизана состоянием колоссального прозрения бесконечно важных вещей – а теперь это состояние бесследно растаяло. Появилось чувство трагической утраты чего-то истинно святого. Окутался печалью и скорбью о далеких берегах я.