Спустившись с холма, на котором находилась усадьба, они завернули в лесополосу. Вскоре деревья закончились, и открылся потрясающий вид на озеро, виднеющийся вдалеке лес и ветхую деревеньку.
Дома селения напоминали землянки: невысокие, не более двух метров стены были сложены из бревен и местами замазаны глиной, крыши покрыты соломой, а чтобы зайти в дверь, требовалось согнуться, иначе ударишься головой о косяк.
Заприметив телегу, народ высыпал на улицу.
При виде полуголых страшно худых крестьян у Кати навернулись на глаза слезы, и такая злость взяла на бывшую хозяйку тела, что девушка дала себе зарок — вытащить людей из бедноты.
Крестьяне молча глядели на прибывших, остановившихся возле дома, чуть большего, чем у остальных.
— Дед Василий! — крикнул Захар.
Дверь избушки открылась, и оттуда вышел сгорбленный седой старик, с бородой до пояса и мутными от старости глазами. Увидев Катерину, он поклонился, за ним тут же повторили все деревенские.
— Мы продукты привезли на первое время. И барышня сама решила узнать, что еще вам требуется, — пояснил Захар.
Народ выдохнул с облегчением, а Катерина с удивлением посмотрела на деда Василия. Правильно поняв ее взгляд, он ответил:
— Боялись, барышня, что прибыли вы с плохими новостями и собираетесь продавать нас.
— Никого продать я не позволю. Да, придется трудно, но наступает весна, надеюсь, справимся, и следующую зиму встретим подготовленными, — слегка дрожащим голосом ответила девушка и повернулась к людям. — Я поговорю сейчас с вашим старостой, мы решим с ним, чего и сколько вам надо. После он раздаст продукты.
Народ молча стал расходиться.
— Если не побрезгуете, прошу в дом, — усмехнулся дед Василий.
«А он не так прост», — подумала Катя, входя следом за Захаром.
В избе, на вид около тридцати квадратных метров, вместо дверей висели тканевые занавески, отделяя кухню от спальной части, а пол был земляной, поэтому обувь здесь не снимали. Посередине комнаты находился очаг, обложенный камнем. По случаю теплой погоды угли в нем лишь тлели. Недалеко от очага стояли большой стол и пара длинных скамеек. Освещение давали два маленьких оконца, затянутых бычьим пузырем, и отверстие наверху, куда уходил дым от очага.
— Располагайтесь, барышня, — пригласил Захар, а сам завел разговор со старостой. Катерина молчала и внимательно слушала.