Вторую операцию в сжатые сроки проводить было рискованно, но он
настаивал, да и неизвестно, выживу ли я вообще, так что, поддавшись
на уговоры, руку тоже ему восстановил. Правда, такое вмешательство
в и без того охренивающую энергосистему не прошло даром. Клим опять
спасался подавителем и сидел на обезболах, вместе с процедурами
снятия последствий от целителей.
Пришли новые боевые комплексы и оружие. Я, естественно, пощупал
первым. Для многих опытных ребят, это было привычное дело, для меня
же как первый игрушечный пистолет в детстве.
В новых костюмах имелся поддоспешник, похожий на водолазный
костюм, а поверх него уже шли комплекты тренировочной, штурмовой
или оборонительной брони.
Меня в первую очередь интересовала первая из них. Тренировочная
броня предоставляла возможность выставить в настройках количество
попаданий. Вплоть до индивидуальной подгонки под каждого бойца, в
зависимости от мощности его табурного щита. В связке со
специальными беспатронными автоматами, на звук и импульс которых
работали уловители на броне, это максимально приближало тренировки
к реальности. Когда забитое в настройках количество попаданий было
зафиксировано, щит начинал отсчёт попаданий по прочности брони. А
затем срабатывали блокираторы, и боец просто падал. Тут уже не
нужен наблюдатель, да и не сжульничаешь.
В общем, подготовка вышла на качественно новый уровень. И народ
так приободрился в купе тем, что перед ними были живые примеры с
восстановленными конечностями, и даже вытащенные с того света…
Созрела церемония принятия в клан. Ведь одно дело, когда ты
идешь в бой за работодателя, и совсем другое, когда за главу
рода.
Точнее, клана, но они об этом пока не знают.
В какой бы период времени ты ни жил, пусть даже самый страшный,
пройдет время, боль поутихнет, и его начнут романтизировать. Это
касается и чьей-то отдельно взятой судьбы, и даже массовой
трагедии.
Мужчина, держа в пальцах первый седой волос вспомнит, как вкусна
была первая в жизни газировка, пусть ради нее и пришлось преодолеть
кордон цыган, стаю диких собак и половину района, пусть на приемке
цветного метала шестилетку нещадно обсчитали и выдали только
десятую часть суммы. Неважно. Его детям, что спокойно могут себе
позволить любую сладость в любое время этого не понять.
И ведь так со всем. Жизнь целого поколения, тяжелейшие года,
наполненные бедами и страданиями, забравшими у страны
десять-пятнадцать лет жизни каждого гражданина, превратят в
романтический боевик или историческую драму. Сведут поворотное
событие в истории мира к девяностоминутной склейке с титрами в
конце.