– Рассказывал, только я…
– Ну вот, из темного стекла. Очень удобно – можно сделать прозрачным, можно – непроглядно‑тёмным.
– Да что же тут удобного? – непритворно удивился Буян. – Прозрачные какие‑то. На кой?
– Гм. – Ольтея замялась. – Ну, например, если тебе хочется, чтобы повсюду в доме было бы солнечно.
– Солнечно? Да ведь все Ведуны солнечный свет ненавидят смертельно! – вознегодовал в праведном гневе Буян.
– Кто тебе такую чушь сказал? – обиделась ламия. – Очень даже любим! И позагорать тоже. Безо всего. – Она хихикнула и показала Буяну язык.
– А чего ж тогда разбой творите? – парировал Буян.
– Ой, давай не будем об этом, – жалобно попросила ламия, уморительно наморщив лобик. – Я‑то никакого разбоя не творю. И подружки мои тоже. И совершенно незачем было их так зверски, как вы… Они бы и сами не прочь. А скольких твоя Джейана живьем сожгла? Марлу, Фалейю, Типи…
– Ну, девчонки… Что про них говорить?
– Давай не будем, – легко согласилась Ольтея. – Ты про Шаорн спрашивал?
Буян слушал рассказ ламии и только и мог, что удивлённо качать головой. Ольтея повествовала о вещах, несомненно, созданных высоким волшебством, какое Джейане или Фатиме даже не снилось. Кладовые, где никогда не переводится пища, Буяна потрясли больше всего.
– Так вот чего ваша братия к нам лезет, – заметил он. – Дурью маются, от скуки башка жиром заплыла – вот и тешатся. У нас малышня тоже, случается, зверёнка какого‑нибудь изловят и гоняют или там мучают, пока старшие под зад не поддадут, чтобы ума прибавилось.
– Не знаю. Я про это не думала. – Ольтея скорчила кокетливую гримаску. – Зачем? Думать – другие есть. Им от этого удовольствие, а мне, – она вновь подмигнула Буяну, – совсем от другого.
– Кошка ты лесная, что ли, только любиться и ничего больше? – не выдержал такого бесстыдства Буян.
– Ты о чём‑нибудь ещё думать можешь? – Кажется, Ольтея даже немного обиделась. – Танцевать я люблю, и гулять по ночам люблю, и петь люблю. И сама песенки немного сочиняю. И наряды придумываю – когда дома, конечно, в таких тряпочках по вашим чащобам не больно походишь. И читать люблю. Ты вот читать умеешь?
– Обижаешь, – буркнул Буян.
Читать, конечно же, он умел. Как и любой другой из клана Твердиславичей или любого другого. С этого начиналась учеба. Грамоте малышей натаскивали старшие, так что когда появлялся Учитель с книгами, читать и писать могли уже все.