– Н‑да, – только и сказал Чарус, глядя на пласты развороченной, вывернутой, вставшей на дыбы земли. От рва и вала остались одни воспоминания. От леса к защитному рубежу тянулась широкая полоса взрыхленного грунта – словно здесь прополз небывалый землеройный зверь. Полоса эта заканчивалась кое‑как забросанной ямой. Все вокруг было истоптано и изрыто. И почти всюду виднелись следы огня.
– Великий Дух, да что ж здесь случилось?! – зарычал Кукач.
Твердислав внешне остался спокоен.
– Ну‑ка, тихо все! – приказал он. – Нечего стонать. Как девчонки, в самом деле. Чего дергаетесь? Не видите – яму засыпали? Жив клан. Ничего ему не сделалось.
– Во‑о‑о‑ождь!!! – внезапно раздался вопль. На дереве засел мальчишка‑махальщик.
– Это что ещё такое? – удивился Твердислав. Джейана никогда к такому не прибегала. У неё хватало духов‑прислужников, чтобы отрядить их в дозор. Интересно, так скорее и Фатима поступит, у неё плохо получалось щелкунчикам приказывать.
Навстречу высыпал весь клан. Проход между скалами запрудили так, что не протолкнешься. Вопили, орали, визжали и прыгали. Однако – сразу всё поняв, в голос зарыдали Вика и Джулия, подруги погибших близнецов. Ясное дело, не оттого вождь чёрен, как ночь, и вместо пяти спутников с ним только двое. Фатима бросилась к плачущим девчонкам (животы у обеих ещё незаметны, но это ненадолго) – утешать. Да только разве здесь и сейчас утешишь?
Так, свои здесь. Дим, Лев, Джиг. А где Буян со своими? Где Джейана? Хотя, если она послала Дар, то, наверное, и встать не сможет…
* * *
Твердислав сидел возле постели Джейаны, держа её за руку, и молча слушал сбивчивый рассказ Фатимы. Неистовая только и могла, что моргать.
За несколько дней клан потерял пятерых. Невиданно, неслыханно, потрясающе! Ведуны взялись наконец за дело всерьёз. А это значит…
– Учителя бы позвать, – умоляюще выдохнула Фатима.
Учителя позвать, конечно, неплохо. Эх, случись всё это парой месяцев раньше, когда наставник каждый день появлялся в клане, обучая всех разным премудростям! Твердислав не переставал дивиться – сухонький такой старичок, а гляди‑ка, ухитряется направлять на путь истинный целый клан, четыре с половиной сотни человек. Нет, конечно, учил он не всех сразу, но удивительным образом успевал повсюду, и знания накрепко оседали в голове. Они могли вроде бы забыться, но в нужный момент непременно всплывали на поверхность. Старшие учили младших, сами учась у наставника, и каким‑то чудом у них всё это получалось.