— Не могу... — отвечает мужчина, вновь захватывая в плен мои губы.
Мучает, терзает, не позволяет отстраниться. Словно не он изменил и бросил. Будто Фоновой очень сильно страдает. Хочу оттолкнуть, но вместо этого обвиваю руками его плечи. Широкие, татуированные. Боже, что я творю?!
— Тебе всегда это нравилось. Когда я грубо трахал тебя, — шепчет бывший, стягивая мои волосы рукой, — вся такая хорошая. Но ты грязная, Кира. Со мной ты была настоящей...
Хочу спорить! Кричать! Но лишь стону ему в губы. Из-за беременности я стала очень чувствительной. Любое прикосновение оседает внизу живота, наращивая сгусток удовольствия, готовый разорваться.
Артур коленом раздвигает мои ноги. Подчиняюсь. Чувствую, что его член уже готов. Невольно пытаюсь поймать твердую плоть, потереться об неё клитором. Боже! Я правда грязная... еще и бесхарактерная! Но так хочется кончить! Я так скучала по его грубым словечкам и властным касаниям.
С этим мужчиной каждый оргазм невероятен. Он разрывает на куски и душу, и тело.
— А еще ты любила, когда я тебя лизал. Помнишь, малышка? — хрипит, прижимая меня к себе.
— Остановись... хватит... — меня покидают последние крупицы здравомыслия.
Артур забирается руками под футболку. Сжимает мою грудь.
— Скоро она станет больше, — шепчет, — нальется молоком. Будет тяжелой. И я с радостью буду ее сосать.
— Хватит... — эти пошлости раздувают пламя внутри меня.
— А сейчас я хочу отлизать тебя. А ты? Хочешь? М? — языком Фоновой проводит по моей шее, — говори... сука, ты такая вкусная, Кира.
Мурашки бросаются врассыпную. Я вся дрожу. Одним движением Артур стягивает с меня футболку через голову. Кончиком пальца касается соска. Тот становится еще тверже.
— Мои любимые девочки, — рычит мужчина, обволакивая губами мои вершинки, — сладкие... горячие... блядь... я так скучал по ним.
— Аааах! — с губ срывается крик, — как же... хорошо...
Артур обхватывает мои груди, одной рукой крутит второй сосочек, а языком лижет первый. А я мечусь, кричу и почти теряю сознание. Мне так хорошо, что готова на всё. Ведь могу отказаться! Не предавать саму себя! Уйти, не опорочив свою честь.
— Хочу... — шепчу, — полижи меня...
— Умница моя. Сейчас я сделаю тебе очень хорошо, девочка.
Фоновой медленно отстраняется, смотрит. Любуется. Ухмыляется, словно моё нынешнее положение в порядке вещей. Опускается на колени. Я облизываю губы, гляжу сверху вниз. Артур никогда так не делал. Он ублажал меня языком, но даже при этом умудрялся оставаться сверху.