Рикард разозлился так, как не злился
давно. Волчья кровь у Брандона взялась не из пустого места, он
просто хуже её контролировал. Будто в такт его мыслям, Серый Ветер
вцепился в ногу врага зубами и когтями, и пока тот заносил факел,
чтобы ударить волка, Рикард сам ударом ножа поразил его плечо снизу
вверх, перерубая жилы.
Крик врага лишь раззадорил Старка и
его волка. Провернув нож, Рикард ударил ублюдка кулаком в лицо,
одновременно ногой наступая на пламя обронённого факела. Снизу
послышался топот — всё-таки кто-то был начеку.
Ублюдок был не просто вором и
поджигателем, но убийцей — он сумел здоровой рукой достать
собственный нож, и даже замахнуться им, когда Рикард, резко
сократив дистанцию и перехватив руку с ножом, ударил его коленом в
пах. И ещё раз.
Гвардейцы Старков, ворвавшись в
помещение, тут же присоединились к удержанию ублюдка. Поняв, что
сопротивляться бесполезно, он попытался направить свой нож не в
сторону Рикарда, а в себя самого — и лишь вовремя дёрнувший
наёмника Алин чудом спас ситуацию.
Разоружённый и раненый, наёмник
опустился на колени, явно пытаясь откусить себе язык.
— Оглуши его, чего встал! —
прикрикнул Рикард на второго воина, Марли. Тот, поняв, что от него
хотят, наконец ударил плоской стороной меча по голове преступника,
заставив его затихнуть.
— Куда его, милорд?
— В камеры. Он ещё расскажет, кто его
послал, и зачем он хотел сжечь мою библиотеку!
— Это… валирийская сталь, милорд, —
Алин передал клинок наёмника. Действительно, красный металл,
перерезавший как масло свечу, пока наёмник выхватывал его, ничем
другим быть не мог.
«Отлично. Была одна реликвия, стало
две. Прекрасное дополнение — и возмещение за попытку вреда
нам».
— Оставлю его себе.
***
— Миккен.
— Да, милорд Робб, — Рикард так и не
до конца научился отзываться на дурацкое имя, данное его внуку
Недом. Робб — это Роберт? В честь этого борова? Ничего лучше,
разумеется, придумать было нельзя. Рикардом, например…
— Сможешь сделать для этого клинка
рукоятку с волком?
— Ээээ… я кузнец, милорд… — о чём
Рикард не подумал, так это о том, что Миккен в Винтерфелле был не
единственным работником. И это была не его обычная стезя.
— Миккен, это задание я поручаю тебе.
Позаботься, уж постарайся, и я устрою брак твоего сына.
Это даже не было ложью — если
уехавшая на юг Джейни и носила в себе его бастарда, то вполне могла
бы принять лунный чай по пути, то служанка, имени которой он даже
не запомнил, лунного чая попросить у мейстера не сможет. А пускать
славу, как у Брандона, он не хотел. При всей нелюбви матери к
бастардам…