Но надо было так случиться, что и здесь, в Волдхаре, прошлое догнало меня в лице Йохана. Он не забыл наши годы вместе и не готов был мириться с тем, что надо начинать сначала с самых низов. Именно он уговорил влезть в одно “крохотное дело” – только чтобы заработать деньжат для начала нормальной жизни. Кто знал, что за этим последует не только ограбление одного богатея, но и убийство пары стражников, полгода затишья и сидения в подполье, татуировка на моем плече – как неизбежный символ причастности к темным делам города. Всё было как в кошмарном сне, который я так пыталась забыть!
Йохан обещал, что поможет мне выпутаться, каялся, что так обернулось. И помог. Но всё равно я винила его за то, что сбил меня с пути. И именно он теперь утверждал, что “Шалые” не причастны к убийству бургомистра. Однако всё, что я видела в его доме, говорило об обратном.
В каморке было тесно, завалено тканями, но я внаглую уселась на стол и уставилась Йохану в глаза, в полумраке особенно темные.
– Это ложь, – сказал он жестко.
– Я видела своими глазами.
– Зачем полезла туда?!
– Забирала кое-что, увидела случайно. А благодаря тебе на мне несмываемое доказательство вины. Паршивые, знаешь ли, обстоятельства.
– За тобой следят?
– Нет. За кого ты меня принимаешь?
Йохан шумно выдохнул.
– Слушай, завязывай с этим. Это не твоего ума дело теперь. Ты ведь сама хотела уйти с миром. Тебе нужны деньги?
– Деньги не бывают лишними, – я сверкнула глазами и улыбнулась. – Но всё-таки скажешь мне правду? И что сделали с семьей бургомистра?!
– Ты ушла, Майлис, – напомнил Йохан резко и настойчиво. – Не суй свой нос.
– И не собиралась. Но кое-кто меня подставил. Как и всех вас. Если ты говоришь, что никто из ваших не убивал Талейва, а на стене оставили след. Неужели оставите как есть?
Йохан хмыкнул и быстро окинул меня взглядом.
– Так и знал, что ты долго не продержишься.
– О чем ты?
– Ты слишком любопытна, чтобы оставаться в стороне. Хочешь вернуться – так и скажи. Замолвлю за тебя словечко…
– Нет, я не про это, Йохан.
– Я же вижу, что твои дела идут плохо, – продолжил нахально напарник, осматривая мой внешний вид. – Этому платью пятый год, обувь потерта, деньжат осталось на пару недель, я прав?
– Иди в задницу.
– Значит, прав. Держи-ка, – он снял с высокой напольной вешалки готовое платье темно-серого цвета.