Хотел Лёха приключений и ярких
эмоций? Получи и распишись!
— Если сработало, то всё же попробуем
вывести его из замка, — продолжил рассуждать богач. — Пока идёт
осада, шанс ещё есть — через подземный ход.
— А если не сработало? — спросил
воин.
Богач выдержал очередную паузу,
тяжело вздохнул и ответил:
— Надо выяснить, что он помнит. Мы
ведь не знаем точно, что ему Копыл сказал, когда давал зелье. Вдруг
ляпнул что-то лишнее. Надо попытаться его разбудить — времени
ждать, пока он сам очнётся, нет.
— Может, всё же унести? — снова
предложил воин.
— Нет, Прозор, нельзя! — отрезал
богач. — Он должен уйти сам и думать, что это его решение. Полчаса
у нас ещё есть. Но лучше действовать быстрее, пока подземные ходы
не блокировали и Борислав не хватился меня или Владими́ра.
— А если княжич всё же не придёт в
себя?
— Рисковать нельзя, если он не
очнётся, то придётся…
Богато одетый мужик многозначительно
замолчал, и я понял, что лучше в себя прийти. Еле удержался, чтобы
тут же не подать знак, но это было бы слишком подозрительно.
Поэтому я дождался, когда Прозор, протерев меч от крови и спрятав
его в ножны, схватит меня за грудки и начнёт трясти, пытаясь таким
нехитрым способом привести в чувство.
— Княжич! — рявкнул он мне чуть ли не
в самое ухо. — Владими́р!
Я застонал и через некоторое время
широко открыл глаза. Сделал вид, что удивился и что мне очень
плохо. Впрочем, это было несложно. Мне действительно было паршиво:
всё ещё тошнило, и дичайше болела голова. Да и удивление было
искренним.
— Княжич! — радостно воскликнул
Прозор. — Как ты себя чувствуешь?
И вот что ему на это отвечать?
Точнее, как? На каком языке? Я уже понял, что в этом мире говорят
не на русском образца двадцать первого века, а на каком-то
славянском языке, очень уж похожим на древнерусский. Я по какой-то
причине уже начал их полностью понимать — скорее всего, сработали
навыки того парня, в чьё тело я попал. Видимо, мой разум в нём
освоился уже довольно хорошо. Но то, что я понимал говорящих, вовсе
не гарантировало того, что я сам смогу что-то сказать им на их
языке.
— Как ты себя чувствуешь, Владими́р?
— спросил, в свою очередь, богач.
— Погано, — ответил я, почему-то
решив, что это слово должно подойти.
— Ты что-нибудь помнишь?
Вместо ответа я отрицательно завертел
головой. Правда, перестарался, и новый приступ тошноты подкатил к
горлу.