Я готова расцеловать эту девочку за своё спасение, но радость моя длится недолго. К «Капусте» вдруг подходит парень, один из «своры», совершенно неделикатно хватает бедную девчонку за плечи и разворачивает к выходу:
– Пойдём, Капустка, в другой раз спросишь.
– Дюша, эй! Отвали от меня, придурок! – верещит она, упираясь.
– Пойдём, пойдём, – настойчиво выталкивает её за дверь этот Дюша.
Я теряю дар речи от происходящего. Что это такое? Это ведь сговор? Против меня? Как это ещё называется?
Сычев опирается ладонью на учительский стол и нависает надо мной, словно гора.
– Ну что, Мышка, давай знакомиться ближе?
У меня начинается настоящая паника. Этот парень такой огромный, что я и правда чувствую себя рядом с ним маленькой жалкой мышью. Задумай он сделать что-то плохое, вряд ли у меня будут шансы отбиться.
Вот что у него в голове? Зачем привязался ко мне? Что задумал? Насколько отсутствуют у этого человека моральные рамки? Насколько он не боится ответственности за свои поступки?
Чувствую себя загнанной в угол. Будто я оказалась в тёмном переулке один на один с маньяком.
Но ведь сейчас белый день. И мы не на улице. А в школе. Кругом полно людей. Из-за прикрытой двери класса доносится гул целой толпы детей. И Людмила Ивановна вот-вот должна вернуться… Ничего мне не сделает этот Сычев. И, в конце концов, он всего лишь школьник. А я веду себя, как какая-то истеричка.
Заставляю себя строго посмотреть в хитрые глаза парня и звенящим от напряжения голосом произношу:
– Сергей, мы, кажется, договорились с вами, что будем соблюдать субординацию?
– Так это на уроках, – ухмыляется он. – А сейчас мы в неформальной обстановке, и я могу разговаривать, как хочу.
– Значит, другим учителям вы тоже хамите на переменах? – интересуюсь я демонстративно высокомерным тоном. С целью показать, что я не собираюсь играть в его дурацкие игры.
Сергей приподнимает брови с таким выражением лица, будто он действительно удивлен моим вопросом. И с тягучей ленцой в голосе спрашивает:
– И в чём же я тебе нахамил?
Одновременно с этим он вдруг убирает со стола руку и резко шагает ко мне. Я невольно шарахаюсь в сторону, теряю равновесие и, чтобы не упасть, подскакиваю со стула на ноги. Всё это действие производит много шума, ножки мебели скребут по кафельному полу помещения, издавая мерзкий скрип.