Поэтому адмирал Кадрилес прибыл в Москву именно как лидер
бразильского альянса – крупного военного и экономического блока,
доминирующего в Южной Америке.
Собственно, на всём континенте Южной Америки мало что оставалось
кроме бразильского альянса. Разве что твари – их, как и везде, было
в избытке. Можно сказать, что там оставался только альянс и твари.
Кое-как, с трудом, шевелилась Аргентина. В предтерминальном
состоянии больного человека борющегося за каждый следующий глоток
воздуха находились Перу и Чили. И они продолжали существовать
только потому, что именно бразильский альянс вытягивал основную
тяжесть борьбы с тварями в Южной Америке вынуждено, прикрывая собой
остальных. Но прикрывать получалось хуже и хуже. Армия сыпалась. Не
хватало абсолютно всего, начиная от опытного, обученного борьбе с
захватчиками, личного состава и заканчивая техникой, орудиями и
боеприпасами ко всему, что тяжелее и имеет более крупный калибр
нежели обычный автомат.
Поэтому адмирал прилетел в Москву лично. От этого его визита
зависело слишком многое.
Сразу после прилёта адмирала Кадрилеса и немногих его
сопровождающих, буквальным образом всего лишь трёх человек
прилетевших вместе с ним, не считая пилотов – пересадили на линию
скоростного подземного метро. Везли не очень долго, но, учитывая
скорость, место назначения могло находиться как в самой Москве или
её пригородах, так и располагаться на значительном расстоянии от
российской столицы.
Адмирал предполагал, что поезд остановится на крохотном, пустом
перроне какого-нибудь тайного бункера призванного защитить русских
правителей от любых внешних угроз. Что-то подобное, ещё построенное
Советским Союзом, имелось в бразильских джунглях, но давно обвешало
и пришло в негодность. Некогда тайные базы и скрытые аэродромы ныне
служили разве что полигоном для игр мальчишек из соседних деревень
и домом для стай мелких, рыжих, наглых обезьянок приучившихся жить
рядом с людьми и вечно ворующих еду и всё остальное, что плохо
лежит.
Нечто похожее Кадрилес ожидал увидеть и здесь – старые, пустые
туннели хранящие тайны давно упокоившихся строителей, но
продолжающие верно служить их потомкам.
Действительность значительно отличалась от его фантазий.
Для начала перрон, к которому прибыл их скоростной поезд, не был
ни маленьким, ни пустым. Напротив – в рукотворном подземном зале
располагался целый вокзал, включающий в себя не меньше десятка
железнодорожных веток – путей. И, видимо, жизнь здесь кипела
потому, как, не обращая внимания ни на самого адмирала, ни на его
сопровождающих, происходила погрузка пассажиров на один из поездов
и, кажется, одновременно выгрузка с другого. Сложно было точно
сказать в таком мельтешении.