Но мама запричитала, скромно попросилась походить с дочкой по богатым салонам, насладиться сервисом расторопных продавцов. Ей хотелось почувствовать атмосферу праздника, увидеть, как дочка примеряет разные фасоны.
"Моя бедная мамочка", – Машкино сердечко снова сжалось.
"Как же тебе не повезло с дочкой", – Маша чуть не проехала на красный. Еле успела затормозить, – " Такая вся, здравствуй, мама. Вот и я, приехала из столицы, как все неудачницы, брюхатая и не замужем".
Злые слёзы высохли, Маша решила, что отомстит. Никуда она не вернётся. Ни к маме, ни к нему. Квартиру снимет, работа есть. А беременность, ну что ж. Не сложилось.
Она решила достать тест, смять его, надеясь, что это придаст решимости и хоть как-то облегчит ужас, в котором она находилась сейчас, сию минуту.
У неё вылетело из головы,что конверт остался у него дома, на прикроватном столике.
Она рылась в сумочке, придерживая руль одной рукой. Пальцы обо что-то кололись, да где же он. Маша дёргала сумку, не могла найти конверт. Шипела сквозь зубы "ненавижу", злилась ещё больше.
Удар. Темнота…
Маша оказалась в странном коридоре без стен. Плыла по нему, не касаясь пола, потолка, но чувствовала его границы. По её ощущениям коридор был круглый, как тоннель. Казалось, что она внутри широкой невидимой трубы, не видно ничего, кроме серого цвета в сером пространстве. Не больно. Не страшно.
В конце тоннеля по мере приближения она стала различать чей-то контур. Через секунду она оказалось возле большого серо-жёлтого камня. Высокого, треугольного. Возле него стоял старик. В странных одеждах, длиннобородый, он неспешно листал толстенную книгу. Страницы переворачивал долго, медленно. Ни разу не взглянул на Машу. Затем ровным, спокойным голосом произнёс:
– Тебе ещё рано.
Пространство перед Машей схлопнулось.
Она откуда-то сверху, из густой темноты, далеко внизу увидела мост над чёрной водой. Тусклые фонари освещали копошащуюся кучу. Неясно, что там происходит.
Приблизившись, она рассмотрела искорёженную машину, сдувшиеся сопли подушек безопасности, смятую балюстраду. Посреди дороги стояла скорая. Поодаль пожарная и полицейская машины. На земле лежали носилки, над ними суетились медики.
Неведомая сила отбросила Машу назад, в чёрную синеву ночного неба. Уплывая в глубину она успела сообразить, что железное месиво– это её машина, а несчастное изломанное тело– это она сама.