— Крепись, Дим, — похлопал его по
плечу Иван Терентьевич. — Теперь уже совсем немного осталось.
Правда, Машенька?
— Правда, немного, — неохотно
ответила девочка. — Идите за мной, а то вы всё никак с места не
сдвинетесь.
Мария бодрым шагом пошла по улице к
ближайшим домам. Мы неровным строем поспешили за ней. Я догнал,
поравнялся и шёл рядом. Она что-то хотела сказать мне, но
обернулась и передумала. В гробовой тишине ночи звуки разносятся
очень далеко, наши шаги явно было слышно с другого конца
деревни.
Девочка притормозила возле одного
дома и ткнула в него пальцем.
— Там тётенька на лежанке, —
уверенно сказала она.
— Но я там смотрел! — возмутился
Илья. — Там никого не было!
— Внимательно смотри, — огрызнулась
Мария.
— Иди, Илюх, — кивнул я. — Если там
куча тряпок, то лучше разгреби, я так уже находил.
— Ну ладно, — пробубнил Илья и пошёл
на поиски пациента.
Ещё через три дома девочка снова
остановилась и показала на дом по другую сторону улицы.
— Там двое в чулане среди тюфяков с
сеном, — сообщила она и пошла дальше.
Виктор Сергеевич отделился от нашего
отряда и отправился проверять чулан. Таким образом мы всех
распределили по домам и остались вдвоём.
— С видящей ты хорошо придумал, —
сказала она. — А теперь мы с тобой поработаем, идём сюда.
Она резко свернула к предпоследнему
дому слева. Этот дом был немного больше остальных и имел больше
надворных построек. Я уже хотел подняться на довольно высокое
крыльцо, но Мария прошла мимо.
— Все туда идут смотреть, — бросила
она через плечо. — А они зимой там не живут, слишком много дров
надо, чтобы натопить.
За домом на полутораметровых дубовых
сваях стояла длинная постройка с широким пандусом вдоль неё. В
стене было несколько дверей и окон, что делало постройку больше
похожей на недорогой мотель, чем на сарай. Девочка уверенно прошла
мимо трёх, дёрнула за четвёртую и вошла внутрь. Я вошёл вслед за
ней в помещение четыре на четыре метра. Это была буквально квартира
студия, только по-деревенски. Небольшая печурка, стол в центре,
Буфет у одной стены и разложенный диван у другой. На нём под
толстым ватным одеялом лежали мужчина и женщина лет шестидесяти по
тому же принципу, что и бабка с дедом на лежанке первого дома, что
я здесь посетил. Они также лежали, прижавшись спина к спине, чтобы
легче было сохранить тепло. Оба были ещё живы, но практически в
коме.