Идиот!
Хотя чему я удивляюсь?! У него не только нос кривой, отбитый, но и мозги.
Краем глаза смотрю на своего спасителя.
А Ванечка, оказывается, парень не промах. Хорошо ему врезал. Профессионально.
А еще не трус. Плюс ему в карму и в его личную копилку. В моих глазах это качество ценится гораздо выше, чем внешние данные.
Подходим к соседскому гаражу и, чтобы не светиться, останавливаю своего «охранника» и объясняю:
– Я живу через дом. Дальше не провожай.
– Почему?
Какой любопытный! А вот это минус! Не люблю, когда суют нос, куда не следует и по-детски бросаю:
– По кочану.
Метаморфозы на лице парня забавляют, и я смеюсь.
Какой он все-таки читаемый. С одной стороны, с моей, это хорошо: я вижу Ваню насквозь, с другой – с его – не очень, я подглядываю в карты парня.
Наблюдаю, как он хмурится.
Думает: я насмехаюсь?
Скорее всего.
Глупенький!
Я же по-доброму!
Я вообще давно так не смеялась и не чувствовала себя так легко, как сейчас.
Удивительно.
Замечаю, что он примагнитился взглядом к моим губам, и совершаю безумие, о котором, возможно, завтра пожалею, но сейчас просто не могу не сделать: приближаюсь к нему и почти целую.
«Что ты творишь?!» – вопит что-то здравое во мне, но я отмахиваюсь.
Почему нет?! Он такой милый, пылкий и кажется реально влюбленным, а мне сейчас так хочется забыться.
Окрыленный происходящим, Ваня тут же впечатывает меня в себя и целует, словно изможденный путник, добравшийся до источника: жадно, безудержно, неистово…
Повинуюсь его губам, отдаю себя во власть сильных рук и, ощущая животом возбуждение парня, как вирус, перенимаю его.
Спустя несколько минут с трудом отрываемся друг от друга и, рвано, тяжело дыша, глядим в глаза сосем иначе… Так, что вместо благоразумного «пока» я говорю безумное:
– Если тебя не испугает подняться в комнату по крыше через окно, могу показать, где я живу.
Он прекрасно понимает подтекст моих многозначительных слов, я замечаю в его взгляде, как будто по команде от включенного электричества загораются звезды.
– Не испугает, – произносит тут же этот сумасшедший, даже не раздумывая, на какую крышу я его поведу и опасно ли это.
Смеюсь.
Какой все-таки бесстрашный и решительный мальчик.
– Пойдем.
Беру парня за руку и обжигаюсь жаром его ладони.
А еще горячий!
Пробираться в свою комнату окольным путем я стала с четырнадцати лет, когда умер мой отец, и мать занялась поиском его замены. Претенденты мне не нравились, и я часто сваливала из дома, подобным образом выказывая протест, но ей было не до меня. Когда поняла это, смирилась, но своим секретным ходом продолжала пользоваться.