В какой-то момент горячие мужские губы, только что целовавшие и дарившие страсть, начинают причинять боль. Вздрогнув и выплыв из небытия, снова пытаюсь отодвинуться. Но теперь уже Тео прижимает мое лицо к себе, не давая уйти от поцелуя.
– Отпусти!
Упираюсь руками в его грудь, пытаясь спихнуть мужчину. Но это все равно что сдвинуть гору. А у меня внутри растекается и ширится невыносимо пекущее ощущение. Словно меня изнутри варят на медленном огне. Не в силах это терпеть, я кусаю Тео за губу. Сильно, до крови.
– Отпусти!
Мужчина моментально прекращает, испуганно глядя на меня.
– Таша? Я сделал тебе больно?
Его словно ветром с меня сдувает. В одну секунду Тео уже стоит, а в другую – рядом с ним стою я. Руки мужчины ощупывают то мое лицо, то тело, словно он что-то ищет.
– Где болит?
– Да нигде уже! – Отпихиваю от себя его руки. – Пожалуйста, не трогай меня!
Я растеряна и напугана своими чувствами в душе и ощущениями в теле. Мне хочется побыть одной и понять, что со мной происходит.
– Таша… – Тео растерян не меньше меня, а еще расстроен, но, честно говоря, мне совсем не хочется сейчас его утешать, вообще хоть кого-либо утешать.
– Теодор, давай потом. Сейчас я хочу побыть одна, пожалуйста.
Поворачиваюсь спиной. Слышу скрип снега и удаляющиеся шаги.
– Знаешь, что самое страшное во всем этом? Ну, кроме того, что мне, похоже, нельзя быть с Теодором? – спрашиваю у тихо подошедшего и вставшего рядом со мной СнегоТео. – Мне понравился вкус его крови с прокушенной губы. И вот это, мой дорогой, большая проблема. Похоже, сколько веревочке ни виться, а домой-таки придется ехать.
8. Глава 8
Тео
Из дома Родериков я возвращался в тревожном состоянии духа. Хотел поговорить с Ташей о том, что произошло, но был, мягко говоря, послан, так ничего и не поняв. Что случилось? Я сделал ей больно? Не удержал свою магию?
Заходить в дом не спешу, я сейчас в таком смятении, что наверняка встревожу бабушку, а у нее больное сердце. Меряю шагами внутренний двор, вспоминая поминутно все произошедшее. Сегодняшний вечер сразу пошел как-то не так. Ужин был тихий, без обычных веселых разговоров. Таша, как обычно, ковыряла в своей тарелке еду, больше налегая на напитки. Казалась какой-то немного приболевшей: под глазами залегли тени, обычно чуть розоватые щечки сейчас побледнели. После ужина я спросил, все ли с ней в порядке, получил невразумительный ответ и решил пока оставить девушку в покое, видно было, что ей не нравятся мои расспросы.