– Знать‑то знала, да ничего не поняла, – хмыкнул Отец Дружин. – Видать, само слово – «валькирия» – оставалось для неё книжным, вычитанным, пустым. Ты никогда не показывала ей своей полной силы, верно?
– Отец, я… даже если б хотела… – Райна потупилась. – Никогда ко мне не возвращалось ничего из пропавшего после Боргильдова дня. Только воинское умение, ну, сила – не чрезмерная – да долгий век.
– И очень хорошо. Вот пусть альвийка это от тебя и услышит. Смотри, мы на месте.
Узкая дорога – едва одной телеге проехать – упиралась в увитую плющом стену. И вновь – все цветы дружно повернулись венчиками в сторону новоприбывших. О́дин хмыкнул.
– Не стоит так уж опасаться нас, почтенная хозяйка. Ты узнала меня, наверняка распознаешь и в Рандгрид мою дочь. Впусти нас, есть о чём поговорить.
– Ты не слишком любезен, Старый Хрофт, – казалось, разом заговорили, или, вернее сказать, зашептали все до единого разноцветные венчики. – Сколько минуло веков, а ты всё тот же. Вежливость тебе неведома.
– Айвли, Оружейница, ты знаешь, что я говорю всегда прямо и то, что есть. Мы не тратили время на пустые приветствия, пока стоял Асгард. Меньше словесных кружев и больше дела – вот как было в мои времена. И мне, Древнему Богу, уже поздно меняться.
– Меняться никогда не поздно, – прошелестело множество тихих голосов. – Меняться и учиться.
– У нас есть кое‑что, небезвыгодное для тебя, – Отец Богов подпустил в голос сдержанного раздражения, как хорошо получалось у Хедина.
– Ах, великий О́дин, великий О́дин, – вздохнули цветы, – ты всегда переходишь прямо к сути. Как же плохо ты знаешь нас, женщин, хотя всегда был окружён ими. Спросил бы хоть у своих дочерей… или у дочери, какие речи любезны нам.
– Я не мастер сладких слов, Айвли, никогда им не был. Пока стоял Асгард, это было уделом Локи и Браги. А мы с Тором предпочитали сражения разговорам.
– Ну, хорошо. – После некоторого молчания за стеной вновь вздохнули. – Я открою вам путь. В конце концов, у Оружейницы сейчас так мало развлечений…
Стену рассекли аккуратные трещины, плиты бесшумно расступились, открывая небольшой аккуратный дворик, мощёный, с расставленными тут и там кадками с цветами и карликовыми пальмами, с небольшим журчащим фонтаном перед каменным крыльцом; скромный дом в один этаж, низко спускающаяся к самому обрезу окон крыша по моде гномов или половинчиков, простенки расписаны сине‑жёлто‑алым узором.