Выдохнуть только до следующего эфира. Как только я открываю час, запускаю музыку, в эфир падают первые сообщения.
Гость: Добрый вечер, Яна.
Гость: А вы знали, что сегодня день соблазнения? Но об этом мы поговорим немного позже.
Гость: Еще сегодня день вырезания снежинок.
Гость: И день “Сходите в зоопарк”! Что отметим?
Мое тело, разогнавшееся уже было до возмущения, тормозит о глухую стену интереса. Что? Серьезно? Снежинки?
Яна: Снежинки!
Набиваю и отправляю сообщение быстрее, чем успеваю подумать.
Я оказалась из тех, кого можно зацепить самым банальным из всех подкатов. Как я могла так низко пасть? Неужели настолько соскучилась по живым людям? Вот же позор…
Так, я ответила ему в самый первый раз и отказаться от общения уже не смогла. Мы болтали часами обо всем на свете. Каждый раз, когда я собиралась заскучать, он подкидывал на обсуждение интересные темы, приносил дурацкие новости и напоминал о забавных праздниках. Смены с тех пор перестали быть тягостным ожиданием рассвета. Я сама не заметила, как стала еще охотнее бежать на работу, а приход моих утренних птичек вызывал немного горькую, но все же улыбку.
Он появился в чате даже в новогоднюю ночь.
Президент сказал свою речь, салюты отгремели, последние поздравления праздничного выпуска улетели в эфир. Шумная компания из ведущих и техников разъехалась по домам, к своим родным встречать первое утро Нового года. Турик еще вчера уехал к нашим мамам, а я осталась в студии одна, закрыв дверь на все замки.
Выходов в эфир до восьми утра не планировалось, нужно было только следить за сеткой. Поэтому я с чистой совестью притащила себе мягкое кожаное кресло Артура, чтоб устроиться поудобнее, укутавшись в плед. Подъедала майонезные салатики, лениво грызла индюшиную ножку и запивая игристым ревела.
Ревела о том, что я впервые в одиночестве встречаю Новый год. О том, как за прошедшие полгода устала быть одна. О том, как все еще больно дышать, вспоминая свою жизнь до. Глаза когда-то любимого мужа, ленивые завтраки по выходным, тренировки с малышами, долгие прогулки через парк домой.
Я пила, рыдала и била себя по рукам, чтобы не начать звонить или писать Олегу. Снова ругаться? Обвинять его в том, что у меня разбито сердце и я до сих пор просыпаюсь в слезах? Просить все вернуть обратно?.. Не знаю. Но когда я уже чуть было не решилась нажать кнопку вызова, радийный чат снова загорелся красным.