— Я нашла его, — рвано выдохнула.
Надежда окрылила, заставив забыть про боль. И я поспешила открыть портал, сосредоточившись на нашей связи, боясь упустить ее. Словно, стоит мне только отвлечься, и она ускользнет.
Но портал не открывался. Не после первой попытки, не после второй, не после третьей. Я пробовала еще и еще, продолжая взывать к демону.
—Что не так? — поинтересовался отец.
Я не могла ему ответить, лишь раз за разом пыталась открыть портал, сосредоточив на этом все силы. Но лорд Аллен словно блокировал нашу связь, не позволяя переместиться к нему. Но какой в этом смысл?
— Портал, — выдохнула, попытавшись успокоить собственную истерику, — Я не могу открыть портал.
Отчаявшись, потянулась к нему мысленно снова, но на этот раз никакой связи я почувствовать не смогла. Лишь пустота и мои собственные мысли.
Новый приступ боли в запястье был гораздо сильнее, чем все предыдущие. Это была словно агония, как будто в руку вонзилась тысяча огненных кинжалов.
— Что это? — вскрикнула леди Аллен.
Этот испуганный вскрик заставил меня распахнуть глаза и взглянуть на собственное запястье с брачной меткой, куда сейчас были направлены десятки пар глаз. И я увидела медленно тающую татуировку, а сердце в ужасе сжалось.
Ведь это могло значить лишь одно. В голове всплыли слова демона, брошенные мне когда-то: «Боюсь, избавиться от брачной метки ты сможешь только в двух случаях. В случае смерти одного из нас».
Невыносимая боль уже заполнила все тело, но я могла лишь смотреть, как татуировка медленно тает на моем запястье и вместе с ней медленно тает жизнь любимого мной демона. Смотрела, и ничего не могла с этим сделать. Не могла ничего исправить, и спасти его.
Голова закружилась, и я накренилась вперед, готовая свалиться на пол. Отец подхватил меня, удерживая на своих руках. Он что-то шептал мне, наверное, слова утешения. Но я была не в силах сосредоточиться на его словах. Вокруг начался какой-то хаос, кто-то кричал и плакал. А я смотрела на свое запястье, на котором уже почти не осталось ненавистного мне когда-то узора, и слезы текли из моих глаз бесконечным ручьем.
Последний приступ боли, выворачивающий все тело, и на руке истаял последний завиток узора, оставляя за собой лишь девственно чистую кожу. Боль отступила так же неожиданно, как и появилась.