Не хватало её.
Спустившись в подвал, где хранились заготовки для кукол, Теренс ласково коснулся высокого флакона, в котором виднелось что-то сияющее, золотистое, точно пойманный светлячок, окружённый ореолом света. И пусть хрусталь флакона был холодным, мужчине показалось, точно он ощутил тепло. Тепло её души, которая терпеливо дожидалась того момента, когда сможет получить новую жизнь.
- Скоро, дочка, - мягко проговорил Тэренс Гримс, - совсем скоро я отыщу способ.
При всём желании поскорее увидеть её живой и заключить в объятия он не мог использовать непроверенный метод переноса, ведь в случае неудачи душа его единственной и бесконечно любимой дочери могла уйти за грань. Тогда тоскующий отец потерял бы свою ненаглядную Армелину окончательно. Гримс не мог этого допустить. Нужно действовать наверняка. Поэтому ему приходилось проводить опыт за опытом, но пока всё было безрезультатно.
Вот и на этот раз не удалось достичь успеха. Кукла Элинайя не стала его первой удачей. Хорошо, что она получилась похожей на Присциллу дес Крисбет и отправилась не куда-нибудь, а в дом главы магистрата. Хоть какой-то толк от неё выйдет. Да, удерживать контроль над нечистью на расстоянии будет непросто, но Тэренс был достаточно талантлив и опытен для того, чтобы справиться с этой задачей.
А тело дочери лавочника, чью душу ему не удалось вселить в Элинайю, присоединилось к телам остальных, с кем у него также ничего не вышло. Но бросать свои попытки Гримс не собирался. Пока душа Армелины здесь, она ждёт воссоединения с отцом. Они снова станут семьёй. Он больше не будет одинок, как всё это время без неё.
Супругу Тэренс не любил – женился на ней ради выгоды. Отец её согласился вложиться в его работу, купил этот дом с мастерской и большим похожим на склеп подвалом, который сейчас ему так пригодился. Дора была не очень умна и не слишком хороша собой, зато она подарила ему Армелину, совсем не похожую на мать. Через некоторое время Гримс получил травму, а позже узнал, что из-за этого больше не сможет стать отцом. Впрочем, ему не хотелось заводить ещё детей и делить свою любовь к дочери с кем-то ещё.
Через несколько лет не стало Доры. А ещё через несколько лет тот же недуг, что убил её, обнаружился и у Армелины. Некоторые болезни не имели лекарств, даже магических. Ему оставалось лишь наблюдать за тем, как его любимая девочка, которой на тот момент уже исполнилось шестнадцать, медленно угасает, словно тающая восковая свеча. Она тоже понимала, что ей не суждено прожить долгую счастливую жизнь, повидать мир, исполнить свои мечты. Видеть печаль в её глазах было невыносимо. И Тэренс Гримс поклялся себе, что отыщет способ спасти дочь.