— Не нравлюсь? Не бойся меня.
Эля отчаянно замотала головой, желая показать, что вовсе и не боится — что она, трусиха какая, что ли? Но потом вспомнила первый вопрос, поняла, как может смотреться её жест для спрашивавшего, и наконец смогла заговорить.
— Не боюсь. И — нравишься. Только… почему я?
Как бы пьяна она ни была, но способность думать не потеряла, пока ещё. Нет, реально, то, что на неё обратил внимание взрослый и такой шикарный мужик, льстило и заставляло колени слабеть только от одного осознания, но вот понять причины он не могла. Ну не ведутся на таких обычных девчонок столь шикарные самцы. А по прикиду было видно, что мужчина далеко не беден. К его услугам, должно быть, любая гламурная куколка-конфетка, что во множестве выискивают себе покровителей по шикарным клубам. Они и красивые, и ухоженные, и ублажить смогут по высшему разряду. Так почему — она?
Потом в голове щёлкнуло: так всё правильно. Куколка-конфетка, она для статуса, чтоб красивой мордашкой рядом светила, а вот такие, явно пьяненькие и по виду доступные клубные девочки как раз для разового перепихона без обязательств и снимаются. Сначала стало немножко обидно, но она почти сразу мысленно хмыкнула на собственную непоследовательность: ведь сама этого и хотела, просто переспать и «закрыть гешефт» с девственностью. Кажется, кому-то уже хватит пить, пока совсем мозги не растеряла.
— А понравилась, — мужчина весело улыбнулся, совершенно преобразившись, потом неожиданно наклонился к её виску, втянул носом воздух, — и пахнешь просто божественно!
Ага, конечно, после более чем часа активных телодвижений? Правда, дезик у Эльки был реально хорошим, и она не переживала, что подмышки начнут «благоухать» совсем не вовремя, так что может и божественно — она спорить со щедрым на комплименты будущим любовником точно не будет. Кстати…
— Я Эля. Эльвира, то есть.
— Красивое имя. Рустам.
На этом новый знакомый посчитал лимит общения исчерпанным и повёл уже под следующую мелодию, теперь однозначно медленную. Танцевать лицом к лицу с таким офигенным мужчиной оказалось очень волнительно. Особенно, видя в расширившихся зрачках откровенную страсть. Ответное чувство разгоралось в теле всё сильнее, чему сильно способствовали активно наглаживающие её широкие ладони, и ощущение напряжённой плоти под ширинкой партнёра — когда её периодически к той прижимали. Страшновато, конечно, но возраст Рустама намекал, что обращаться как со своим оснащением, так и с женщинами он умеет. Ну должен же уметь, да?