Баба из дыма, облаченная в драгоценное бикини, сняла с руки
золотую перчатку и, выбрав момент, ткнула пальцем мне в лоб…
Все разом переменилось. Я, словно костяшка от домино, посланная
в полет щелчком пальцев, улетел в радужную даль. Грохнувшись на
спину, сразу открыл глаза. Голова пошла кругом, как с похмелья.
Едва усевшись, я тут же схватился за постель. Но волнение на море
никак не утихало. Пришлось плюхнуться обратно и терпеливо ждать
пока качка успокоится. Морской болезнью я не страдал, но таз,
стоявший на тумбочке, все же пошел в дело. Нехитрое содержимое
желудка выплеснулось наружу. Легче не стало.
Так, а с какого перепугу я лежу в постели? Кажется, или
действительно пахнет чистыми простынями? Как же хочется пить! На
глаза попался стеклянный кувшин со стаканом. Стакан долой!
Присосался к графину. Вода с привкусом железа, но кипяченая и
прохладная. Вот теперь полегчало.
Своих вещей я не обнаружил. В скромной комнатушке с высоким
узким окном едва помещалась деревянная кровать с тумбочкой.
Кажется, сейчас день. Внизу улица, повозки, люди снуют по своим
делам. На подоконнике глиняная миска с грубыми сухарями. На вкус…
хлеб как хлеб. Есть можно.
Умяв пару сухарей, решил осмотреть себя. Ага, кандалы сняли,
нарядили в рубаху до пят. Хоть бы трусы вернули. Вроде как ничего
не отрезали, что искренне радует. И к чему, вдруг, такие перемены?
Впрочем, почему бы не воспользоваться моментом? Последний раз я
спал в настоящей постели месяца два назад? Да, когда ездил в
госпиталь перед самым штурмом. Полковник отправил в приказном
порядке. Хороший мужик был…
Дверь, разумеется, заперта снаружи. Почесав голый зад, я
завалился на постель и блаженно вытянулся. Слабость от голода,
скорее всего. И от недостатка жидкости. После сухарей полегче
стало. Головокружение прошло.
А вот интересно, они сумки мои тоже нашли или только тайник со
снарягой? Оперативно сработали, ничего не скажешь. Где сейчас мой
отряд? Выжил ли кто? И когда этот бред, наконец, кончится? Вот бы
уснуть и больше не просыпаться! Может встречу парней на том
свете…
По щеке прокатилась слеза. Потом вторая. Уткнувшись лицом в
подушку, я пролежал до тех пор, пока нахлынувшие воспоминание не
ушли. Кое как взял себя в руки. Нет, расслабляться нельзя. Уныние
грех!
На всякий случай, изучив все возможности для побега, я
успокоился, ибо решетка на окне не оставляла шансов. В углу
приходила каминная труба, она сейчас была теплой. Пролезть в нее
конечно можно, при желании, но чем разобрать кладку? Да и муторно
это. Плюнув на побег, я решил пока плыть по течению. Вернулся в
постель, выкинул все из головы и мягко погрузился в царство
Морфея.