Фыркнув, Нейна повернулась спиной, собираясь покинуть нашу весёлую компанию. Меня будто дьявол надоумил. Вскочив с места, наступила на длинный подол шёлкового платья и замерла. Шаг, другой и, вскрикнув, сестрёнка полетела вперёд, по пути вцепившись в скатерть с соседнего столика. Естественно, падения это не предотвратило. Белая тряпка соскользнула с полированной поверхности, стоявшие на ней тарелки благополучно посыпались на пол, вытряхивая содержимое на Нейну.
Я уже сожалела о содеянном, но только до тех пор, пока не узрела изрядно потрепавшую мне нервы сестру с небольшим осьминогом на макушке. Никогда не понимала, как можно есть их живыми. Видимо, гурманы с соседнего столика моих взглядов не разделяли и такой пищей не брезговали. Посему моллюск активно шевелил щупальцами, всё глубже зарываясь в блондинистую шевелюру.
– А хорошо получилось – эффектно, – невозмутимо заметил Даг. – Присаживайся, остынет.
Повернувшись к вальяжно откинувшемуся на спинку стула мужчине, с удивлением обнаружила, что наш ужин уже подали.
Села и, стараясь не смотреть на визжащую родственницу, которой никто не спешил на помощь, взяла в руки вилку. Без малейшего желания пробуя овощной салат. Лучше бы я горелым рисом поужинала: в данный момент он мне казался пищей богов.
Нейну всё-таки вывели из зала, и только тогда я смогла вздохнуть свободно, лишь сейчас заметив, что всё это время была напряжена, как натянутая струна.
– Ты молодец. Очевидно, что такое поведение тебе не свойственно, но не стоит так переживать из-за маленькой шалости, – привлёк Даг моё внимание.
– Я... Не поэтому. Как думаешь, я очень плохая, раз мне понравилось?
– Очень, даже меня обошла. Я на такую жестокость не способен.
– Ты же меня убить пытался! – выдохнула я возмущённо.
– Но осьминога в волосы не засовывал.
– Я тоже, он сам... Ты издеваешься? – дошло до меня наконец.
– Самую малость. Ладно, за свою смелость ты заслуживаешь награду.
– Всё что пожелаю?
– Всё!
– Обещаешь?
Нехотя, но Даг всё же кивнул. На секунду задумалась и, сдерживая мстительную улыбку, сообщила:
– Тогда после ужина мы идём кормить уточек.
– Чего мы идём делать?!
Раньше на мужественном лице я видела только злость, других эмоций не наблюдалось. Сейчас же на нём отчетливо проступило потрясение.
– Кормить уточек, – повторила, не забыв ласково улыбнуться.