– Ни в коем случае! Во-первых,
Василиса титула не имеет, будут вопросы, во-вторых, и это главное –
одна она быстро заскучает и начнёт чудить.
– Не она первая, дисциплинарная
комиссия у нас есть.
– Это вы Васю не знаете. Она умеет
отмочить что-нибудь такое, что формально наказывать не за что, но
на ушах стоять будут все. Когда она закончила гимназию –
администрация на последнем звонке прослезилась, и, думаю я – от
радости. Что до комиссии – лучше будет папе позвонить, я вам
оставлю или мобилетные контакты, или номера телефонов свои и
Василия Васильевича. Его превосходительство сможет её привести в
спокойное состояние, но, боюсь, ненадолго.
– Проблемная девица? – Комендант
слегка поморщился.
– Нет-нет, что вы! Девочка вежливая и
воспитанная, там родители очень строгие. Умная, целеустремлённая –
иногда чересчур, да. Шкодить целенаправленно, злокозненно, так
сказать, она ни в коем случае не будет. Просто если её энергию не
направить в мирное русло, то рвануть может в любой момент и в любом
направлении. А вот если дать какую-нибудь общественную нагрузку,
где она сможет почувствовать себя нужной и важной – не
нарадуетесь.
– Даже так?
– Именно. Если ещё соседка будет
умеренно правильная – со слишком правильной и занудной она и
подраться может, а из комнаты на четверых за месяц сколотит
настоящую банду – вообще здорово.
– Хмм… Подселю-ка я её к… К Лизе
Кошкуновой, да, в двести шестой. И что вас так развеселило?
– У моей подопечной Василисы фамилия
Мурлыкина. И, я так полагаю, тотемы у них родственные.
– Ничего, главное, чтобы кошачьих
концертов не устраивали.
На выходе комендант обернулся:
– Вы ваш баул забыли.
– Нет-нет, это ваш баул.
– Взятку предлагаете?!
– Ни в коем случае! Взятка – это
когда платишь за что-то, что просишь взамен. Это же просто
небольшой гостинец, дары моего хозяйства, ничего более. Посидите
вечерком со знакомыми, вспомните добрым словом…
Отставник хмыкнул в усы, но спорить
не стал, зато пару студентов отловил и для помощи в переноске груза
подписал, взамен на прощение за какой-то шпингалет. Судя по тому,
как слегка приуныли полу-добровольные помощники, они рассчитывали,
что история эта коменданту неизвестна, но тут же приободрились,
осознав грядущее прощение.
Когда забирали вещи из фургона,
комендант внимательно осмотрел автомобиль и спросил: