— Это допросная, — лаконично ответили мне.
— Ага, как мило. Это, конечно, утешает.
— Я рад, что тебе нравится. Располагайся поудобнее, — язвительно произнес перчик, кивнув на металлический стул. — И хорошенько обдумай, что будешь рассказывать. Хотелось бы правду. Скоро вернусь.
— Угу, — ошалело пробормотала, совершенно растерянная от того, что меня собираются оставить одну. Думала, сразу запечатают магию, прочитают нотации, какая я нехорошая. Хотя как знать, что хуже. — А…
Я хотела спросить о папеньке, волнуюсь же, но огонек уже скрылся за дверью. Ожидаемо щелкнул замок, и из меня будто воздух выкачали. Сгорбившись, потерла лоб.
Просто замечательно, Льяна. Даже страшно подумать, что теперь будет и чего вообще ожидать от рыжего. Сам он, может, и не инквизитор, но с легкостью им меня может сдать, и пускай разбираются, ему-то что.
Правда, самое неприятное, что может быть при собранной доказательной базе в отношении нелицензионной варки зелий – пожизненная блокировка сил, а лицензию можно получить, только пройдя инициацию, от чего я, собственно, так долго и отказывалась. А блокировка сил, даже временная ― это, поверьте мне, уж очень неприятно.
Я знаю, о чем говорю. Папенька, как-то особенно сильно разозлившись, на два часа, показавшиеся мне вечностью, нацепил на меня блокаторы, потом, конечно, долго извинялся, говорил, что погорячился, но те ощущения я запомнила на всю жизнь.
Ай, Льяна, справимся, и не с таким справлялись.
Ладно, кого я обманываю, это будет полная задница, потому что без магии ты никто. Не так, конечно, категорично, вон люди же как-то без нее обходятся, но они такие с рождения, привыкли пользоваться простенькими артефактами, кто побогаче, покупают бытовые порошки, зелья и более дорогие долговременные артефакты, как-то выживают. Но я… Я-то привыкла совсем к другому. Так что да, мне страшно. Страшно остаться без частички себя. Без очень значимой частички.
Твою ж, стекляшку. И где носит Рива, когда он так нужен?
Поникнув, с сомнением покосилась на стул, больше напоминающий пыточное устройство, молчу уж о кандалах, и, душераздирающе вздохнув, плюхнулась прямо на пол, собираясь погрузиться в себя и хотя бы попытаться наладить связь с фамильяром, и едва не подпрыгнула, изумленно ахнув. Пол неожиданно оказался теплым.