– Не обязательно пересекаться – ответил Матвей. – Ты мог быть на
балу; она тебе строила глазки, а ты не обратил на неё внимание. И
для девушки этого достаточно чтобы обидеться.
– Так любая может обидеться. Я на балу вообще ни на кого права
не имею обращать. С Алёной не то, что шаг вправо-шаг влево – сразу
расстрел. Там поворот головы в сторону проходящей девочки тут же
материализуется в прилёт флюидов от Алёны. А если я проигнорирую,
то будет ещё хуже – надуется на весь вечер. И вот мне кто-то может
объяснить: мы с Алёной просто танцуем. За пределами танцпола я её
только провожаю и по дороге рассказываю домашку. И она почему-то
решила, что у неё на меня есть какие-то права.
Матвей соглашается: – Вот. И я о том же. Некая неизвестная тебе
Виолетта считает, что ради неё ты должен бросить всё, и бежать за
ней на край света. И если ты так не делаешь – она обиделась.
– Ладно, Виолетту засовываем в долгий ящик, не до неё, не вижу
реального варианта пока, – отвечаю я. – Если рефлексировать от
такой фигни, то жить-то когда? Но тему я не закрываю в любом случае
– как дворянские, так и пацанские представления о чести не
позволяют спустить на тормозах подобное нападение. Так что никаких:
«Отложил на осень, а там и бросил». Голова сама что-то по этому
поводу будет думать, дадим ей немного самостоятельности.
К разговору присоединился Борис Кошечкин: – Зайди в атаку с
другого фланга. Ты же говорил, что запомнил нападавших. Скорее
всего, они местные. Приглядывайся к парням на разных там
мероприятиях – у тебя же чуть не каждую неделю какие-то
соревнования, плюс выезды бывают и конференции. Где-то можете и
пересечься.
Отвечаю: – Ну да. Вариант.
Дальше обсуждение, и так уже завершавшееся, пришлось прервать,
так как в наш кабинет зашли Савелий и Прохор. Собственно, и собирал
я всех по их просьбе. Пацаны дружили с сёстрами, и как оказалось,
их родители обратились по поводу помолвки к семье их девушек. На
что папа девушек ответил, что прежде чем женихаться, претенденты
себя должны проявить в каком-то конкретном деле. Родители что
одного, что второго им ничего посоветовать не смогли; вспомнив, что
Никита обращался ко мне, как к «Судье», они и в этот раз решили
подойти за советом. Я взял время «на подумать», а сам напряг Матвея
Давидова и Бориса Кошечкина – одна голова хорошо, а три –
однозначно лучше.