— Подтверждаю, ваша светлость, — хрипло произнёс князь Абаров. К
нему уже подошёл кто-то из гостей с даром целителя и быстро
приводил моего недавнего противника в порядок. — Мне пришлось
подчиниться древнему закону и занять место Дмитрия.
— Но ты жив, — будто выплюнул князь. — А мой сын лишился
головы.
— И я не могу взять в толк почему, Павел Александрович, — угрюмо
произнёс Абаров. — Потому что после того, как князь Разумовский
меня вырубил, ваш сын попытался сбежать с поля боя.
— Ему нужно было время, — прошелестел Степан и князь дёрнулся,
как от удара. — Ничто не происходит мгновенно.
— Павел Александрович, представители шестого отдела жандармерии
и следователи особого гвардейского подразделения уже на границе
вашего квартала. Им нужно обеспечить проход до дворца, — произнёс
тот же парень. Он уже стёр кровь, но одежда его была безнадёжно
испорчена.
— Разумеется, ваше императорское высочество, — нашёл в себе силы
ответить светлейший князь. — Слуги его императорского величества
могут передвигаться по земле моего рода беспрепятственно. Будет ли
считаться этот случай преступлением на территории особой зоны в
пределах столицы?
— Нет, — с небольшой задержкой, ответил сын Императора. — По
крайней мере, я сделаю всё возможное, чтобы этого не произошло,
Павел Александрович.
— Благодарю, ваше императорское высочество, — поклонился
Муравьёв и тут в дело вступил Степан. Слуга быстро подхватил
светлейшего князя и повёл куда-то в дальние комнаты дворца. Следом
двинулись все светлейшие князья, кроме Пожарского. Евгений
Александрович вместе с Зейдом неотрывно следили за развитием
ситуации.
— Я искренне вам признателен, ваша светлость, — подойдя ко мне,
произнёс Абаров. — Благодарю вас, что не стали меня убивать.
Возможно, Дмитрий не сумел с достоинством принять угрозу смерти и
поэтому попытался скрыться. Если понадобится, то я готов
подтвердить вашу правоту под любым видом допроса.
— Я тоже, — добавил стоявший неподалёку Эльдаров. — Вот только
боюсь, что это мало что даст. Павел Александрович очень любил
своего сына…
— Горе не должно затмить разум высшего аристократа, — произнёс
сын Императора. — Если князь Разумовский действовал согласно
законам, то опасаться нечего. Но это будет решать уже мой отец.
— Разбирательство минует все остальные этапы? — удивлённо
спросил я.