Значит я обязана отправить кого-то в город и привезти
пострадавшим то, чего они лишились из-за пожара.
Как только мы подъехали к деревне, тут же к воротам гурьбой
высыпали детишки разных возрастов.
Улыбнувшись, я остановила лошадь и спрыгнула на землю.
- Леди! Леди приехала! Леди! - раздавались детские крики то тут, то
там.
Посмеиваясь, я достала простые карамельки, которые собирала Авдея
каждый раз, как я собиралась в деревни.
Я раздавала конфеты щедро, понимая, что малыши редко видят
сладости. Маленькие ручонки тянулись ко мне со всех сторон, тут же
слышались слова благодарностей.
Дети… Им не нужен какой-то особенный повод для радости.
– А где взрослые? - грубовато спросил Бертан, глядя на малышню
сверху вниз.
– Так у дома старости, - выкрикнул самый смелый, вихрастый,
рыжеволосый мальчонка. – Тама храмовник мёртвых отпевает. Тятька
говорит, закапывать пора, а то жарко, вонять начинает.
– Боже, - шепнула я, прикрывая на миг глаза.
Мне никогда не привыкнуть, что в этом мире, особенно в деревнях,
иное мнение о смерти. Но слышать такое от ребёнка лет семи
дико.
Запрыгнув в седло, я тронула бока лошади.
Пускать лошадь рысцой в деревне нельзя. Под копыта то и дело
выскакивают дети, собаки, кошки, куры. Один раз даже поросёнок
выбежал.
Так что едем мы медленно и аккуратно.
И чем ближе дом старосты, тем страшнее мне. Я уже слышу заунывную
молитву храмовника, слышу судорожные рыдания.
– Бертан, ты нашел виновного? - тихо просила, подъезжая ближе к
капитану.
– Ищем, миледи, - хмуро отозвался мужчина. – Есть подозрения,
что в лесах скрылся. Я отправил отряд на поиски.
– Хорошо, - выдохнула я.
Спрашивать, кого заприметили на роль невинно казненного, не
хотела.
Я узнаю, потом, когда буду присутствовать на казни и давать
отмашку палачу.
Я узнаю о семье невиновного, о его жизни и деяниях.
Спрячу в копилку грехов ещё и этот, убеждая себя, что защищаю
семью. Иначе озлобленные люди с факелами придут в мой дом.
Мы спешились недалеко от дома старосты. На небольшом
перекрестке, в наспех сколоченных гробах, лежали тела. А рядом
рыдающие родные. Остальные стояли чуть поодаль. Тихо
переговаривались, чтобы не мешать храмовнику.
– Миледи, - заметили меня крестьяне и опустились на колени.
– Встаньте. Помолимся все вместе, чтобы переход погибших был
лёгок, - приказала, боясь взглянуть в глаза людям.