Традиционный зачин многих русских народных сказок. Употребляется в значении: где-то, неведомо где.
В ногах правды нет
Сейчас употребляется как шутливое приглашение сесть. Существует несколько вариантов происхождения этой фразы:
1) по первой версии, сочетание связано с тем, что в XV–XVIII вв. на Руси должников жестоко наказывали, били железными прутьями по голым ногам, добиваясь возврата долга, т. е. «правды», однако такое наказание не могло заставить вернуть долг тех, у кого не было денег;
2) по второй версии, выражение возникло в связи с тем, что помещик, обнаружив пропажу чего-либо, собирал крестьян и заставлял их стоять, пока не назовут виновного;
3) третья версия обнаруживает связь выражения с правежом (жестоким наказанием за неуплату долгов). Если должник спасался от правежа бегством, говорили, что в ногах правды нет, то есть долг выбить невозможно; с отменой правежа смысл поговорки изменился.
В одну телегу впрячь не можно
Коня и трепетную лань
Цитата из поэмы А. С. Пушкина «Полтава» (1829).
В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли
Цитата из пьесы А. П. Чехова «Дядя Ваня» (1897); эти слова произносит доктор Астров. Часто цитируется только первая половина фразы.
Великий, могучий, правдивый и свободный русский язык
Цитата из стихотворения в прозе И. С. Тургенева «Русский язык» (1882).
Властитель дум
Выражение из стихотворения А. С. Пушкина «К морю» (1825), в котором поэт назвал «властителями дум» Наполеона и Байрона. В литературной речи оно применяется к великим людям, деятельность которых оказала сильное влияние на умы их современников.
Власть тьмы
Выражение, ставшее образным определением невежества, культурной отсталости, стало крылатым после появления драмы Л. Н. Толстого (1828–1910) «Власть тьмы, или Коготок увяз – всей птичке пропасть» (1886).
Во всех ты, Душенька, нарядах хороша
Цитата из поэмы И. Ф. Богдановича (1743–1803) «Душенька» (1778):
Во всех ты, Душенька, нарядах хороша:
По образу ль какой царицы ты одета,
Пастушкою ль сидишь ты возле шалаша,
Во всех ты чудо света.
Эта строка более известна благодаря А. С. Пушкину, который использовал ее в качестве эпиграфа к своей повести «Барышня-крестьянка» из цикла «Повести Белкина». Используется шутливо-иронически в качестве готового комплимента в ответ на женские просьбы оценить новое платье, прическу и т. д.