Пирогриф Уровень
51
Мой пет был начеку, – взмах мощными
крыльями, рывок, и неудачливый пирогриф оказался вдавленным в
грунт, полетели перья. Кеша устроился сверху, придавив противника
всеми лапами.
– КРА!!! – склонив голову крикнул
пет.
Я с интересом наблюдал за его
действиями. Поверженный же, косился на меня одним глазом,
одновременно пытаясь вырваться. Но не тут-то было, Кеша держал
крепко и опять гаркнул. В следующую секунду его передние лапы
вцепились в горло противника и стали потихоньку погружаться.
Несчастный захрипел, но сопротивляться не стал. Почти покорно
откинув голову назад, так продолжалось несколько секунд. Затем пет
ослабил хватку, кракнул, как показалось, повелительно с упрёком,
затем и вовсе отпустил жертву.
Пирогриф какое-то время лежал на
спине, потом, неспешно, боязливо поднялся на лапы, Кеша не выпускал
его из вида, впрочем, как и я. Стоял, демонстративно пялясь, не
проявляя даже намёка на страх, тот тихо кракнул и медленно отошёл
подальше, взгляд затравленный, одновременно плотоядный. Последнее,
разумеется, относилось ко мне, потому я обратился к
Кеше.
– Подружка, это хорошо, но встречаться
с ней придётся на нейтральной территории, – в моих мыслях всплыл
посёлок, трёхэтажные дома.
– Кра! – он вроде как кивнул.
Пристально посмотрел на своё убежище и двинулся в сторону
предполагаемой подружки.
Не думаю, что ошибся, это особь меньше
Кешы, и дело тут не только в уровнях, миниатюрнее, что ли. Несмотря
на агрессию, чувствовалась некая грация, так любая женщина
отличается от брутального мужика, но под хвост заглядывать не
рискну.
Оба пирогрифа взлетели и очень скоро
скрылись за деревьями, я же вернулся в дот, уселся за стол. Снизу
доносился звук мягких ударов, щелчки выстрелов станка и громкое
пыхтение Мирича. Решил его не отвлекать, достал из хранилища
глазунью с беконом, кетчуп, хлеб, помещение наполнилось одуряющим
ароматом. Проглотив слюну, я приступил к завтраку.
Должно быть, напарник тоже учуял,
потому как не успел я доесть, как он с полотенцем на плече,
поднялся по ступеням.
– Эх, яишенка! Помниться супруга,
царствия ей небесного, королевскую глазунью готовила, с лучком,
помидорчиками.
Я выставил на стол, почти точную копию
моей порции, и стакан с кофе. Митрич тут же замолк.
– У меня не было настоящей жены, так
что сравнить не с чем, – я пригубил кофе.