Однако юноша, похоже, имел совершенно иной план. Внезапно он швырнул посох прямо в лицо торжествующему противнику; тяжелое дерево легло точно поперек крючковатого тонкого носа, и старик обмер, услыхав жуткий хруст – словно сминались кости. Лицо чернокнижника как будто бы давилось внутрь черепа; темно синяя кровь брызнула в разные стороны, и в следующий миг мальчишка, оказавшись вплотную к своему врагу, правой рукой вырвал из спрятанных в потайных ножнах на бедре короткий серебристый нож с широким прямым лезвием, на подобие копейного навершия.
Враг что-то коротко вскаркнул при виде клинка, старику даже показалось – он попытался отшатнуться, но было уже поздно. Hе думая о собственной жизни, не пытаясь уклониться от рушащегося на него со всех сторон мрака, юноша ударил – и светящееся лезвие пробило грудь темного чародея слева, там, где полагалось находиться сердцу.
Крик, подобного которому старик не слыхал за всю свою жизнь, заставил его на миг оглохнуть, в голове зазвенело. Он увидел волну темно-синей крови, фонтаном ударившей из раны, видел, как сотни и тысячи черных когтей вцепились в голову, плечи и бока юноши, как вздернули вверх нелепо свернувшуюся на сторону голову, видел теккущую по подбородку алую кровь, видел, как жизнь шагнула прочь из молодого тела – и услыхал сдавленный предсмертный шепот:
-- Помоги… дай посох…
Чернокнижник же в агонии катался по земле, его тело на глазах распадалось, серя плоть слезала пластами, обнажая коричневые полусгнившие кости. Черная громада неведомго чудовища в самой середине Круга Хаоса тоже рушилась, на глазах истаивая тучами едкой черной пыли. Все было кончено, прорыв Тьмы – остановлен, и теперь от старика требовалсь только одно – подать свой бывший посох победителю.
“Hу, что же ты медлишь?.. Встань, не видшь, он же умирает!”
Однако он не мог пошевелиться. Ведь этот, именно этот молодой наглец унижал и оскорблял его, именно он бил старика по лицу, именно он, в конце концов, силой отобрал у бывшего мага посох, обрекая его на смерть – так почему же теперь он, бывший волшебник, досыта натерпевшийся от этого юнца, неважно даже теперь, кто он на самом деле – почему он должен ему помогать теперь?!
Тем более… тем более что старик внезапно ощутил, насколько полон силы его посох, словно вся мощь двух погибающих врагов влилась сейчас в его скромное по виду дерево.