— А почему всего с одной? — уточнила Кори, до того момента лишь
молча слушавшая. — Почему не сделать сразу много детей?
— Делали, — Магнус усмехнулся. — Сначала так и делали. Первая
партия, уж извините за такое название, была вообще из десяти детей.
Но очень быстро выплыл сразу целый ряд причин. Начиная от того, что
в компании других детей способность отпрысков Доши к обучению
неожиданно падала до просто ужасных показателей. И заканчивая тем,
что за ними было банально труднее уследить. В одной из «партий»
даже умудрились потерять сразу трех детей, и под «потерять» я имею
в виду физическую смерть, если кто-то вдруг не понял.
Магнус обвёл тяжёлым взглядом всех собравшихся, словно и правда
ожидал, что кто-то сейчас поднимет руку и заявит, что не понял.
— И всё это не говоря уже о том, что в отсутствие внятных
результатов Администрация из года в год, из партии в партию, видела
всё меньше и меньше смысла в продолжении проекта «Спираль». А где
меньше смысла — туда выделяется меньше денег, и финансирование
постепенно уменьшалось, логично уменьшая и количество детей тоже. В
конечном итоге, к нашему времени совокупность всех этих факторов
привела к тому, что в «Спирали» занимались всего одним ребёнком, а
финансирование урезали до таких значений, что женщин, согласных
участвовать в проекте стало исчезающе мало. Дошло даже до того, что
начали приглашать тех, на кого раньше и не посмотрели бы… Низшие
слои населения, если угодно. Воспитанникам проекта, конечно, не
сообщали, кто их мать, но я смог найти информацию о моей… И, надо
сказать — лучше бы не находил, и даже не спрашивайте, что именно я
отыскал.
Магнус замолчал, и взгляд его затуманился, словно он заново
переживал те эмоции, которые испытал в тот момент, когда узнал то,
что знать не следовало.
Все остальные молчали, переваривая информацию. Я молчал тоже,
хотя я-то как раз поверил Магнусу с первых же слов. Одно лишь то,
что его лексикон так радикально изменился, и в нём появились умные
слова и сложные предложения, которых раньше от него я даже не
ожидал услышать, лучше любых рассказов давали понять, насколько на
самом деле этот человек образован и неглуп.
— А как ты об этом узнал, если нельзя было? — я всё же прервал
всеобщее молчание, и Магнус, моргнув, выплыл из глубин своей
памяти.