Т у т а н х а м о н (с трудом скрывая подступающий ужас) Учитель… я не узнаю вас… Вы всегда учили меня быть гуманным, понимать и прощать своих обидчиков, сострадать всем, кто нуждается в сострадании. Слушая вас мне казалось, что Нефертити – несчастная женщина, чьё горе и мучения заставили её помешаться на власти. Не вы ли говорили, что такой человек способен стать рабом одного сильного, чтобы только быть повелителем сотен слабых? Позволять угнетать себя одному, чтобы самой угнетать сотни? Мне жалко её, хоть мне ещё жальче маму, пострадавшую от её самодурства. Но я не хочу причинять ей вред. Она и так натерпелась от Эхнатона…
Х о р е м х е б (начавший раздражаться) Будьте покойны, она отыгралась. В том числе и на вашей матери. И на матерях тех, кого казнили по лживым доносам. У нас на руках официальная статистика репресированных. Эйе, припомните сколько…
Э й е (внезапно резко) Не стоит, Хоремхеб. Прошу вас, не давите на него! (Тутанхамону, почтичто нежно, вновь пытаясь взять его за руку) Мой мальчик – позволь пока называть тебя так – семнадцать лет я учил тебя состраданию и человечности, но сейчас я должен преподать тебе последний, самый трудный урок. Мы должны иметь силы забывать о сострадании к тем, кто не знает сострадания, чтобы хоть немного очистить империю…
Т у т а н х а м о н. Мне странно слышать это от вас… Но я понимаю, что вы хотите сказать, и что вы не хотите никому зла. Но как можно забыть о сострадании? Как оно может быть выборочным? Может ли дождь падать на землю так, чтобы оставлять на ней сухие острова? Это чувство можно подавить либо напрочь, либо же не подавлять вовсе.
Х о р е м х е б. Увы, иногда мы перестаём быть в первую очередь человеком, для которого главное это чувства. Иногда мы превращаемся в должностное лицо.
Т у т а н х а м о н. Лицо? (В ужасе) О, нет! Вот оно проклятие, о котором говорил Эхнатон! Стало быть, я и вправду проклят! Но я ещё могу повернуть всё вспять…
Э й е. Нет, это совсем не проклятие. И это совсем не то, что сказал Хоремхеб… (сурово глядя в сторону Хоремхеба) Изменять своим привычкам вредно, и если ты привык говорить языком команд и приказов, так лучше не лезть в поэзию или философию. (Тутанхамону) Мы часто говорили с тобой о Яхмосе, Хатшепсут, Нармере. Они ведь тоже были царями, но они оставались людьми. Да, быть царём – это большой труд, ибо чувства необходимо мирить с долгом…