Михаил вернулся в лавку. Хозяин удивился, однако спросил вежливо:
– Товар не понравился?
– А? – рассеянно глянул Мишка, думая о своем. – При чем здесь товар? Лавку такую же купить хочу. Чтобы внизу – торговля, а второй этаж – жилой.
У купца от неожиданного вопроса челюсть отвисла.
– Я свой дом с лавкой не продаю!
– Я не про твой дом. Я про город говорю. Есть ли у вас дома, что с лавками внизу на продажу выставлены?
Купец почесал затылок.
– Не знаю, должно быть – есть.
И решил Мишаня обойти все лавки на центральных улицах, может – повезет.
Уже четыре лавки он оставил позади, и все – безрезультатно. Настроение упало, и он шел по занесенному снегом тротуару, глядя себе под ноги. С человеком столкнулся, извинился и уже хотел было дальше идти, но человек этот схватил Мишку за рукав тулупа.
– Постой! Михаил, ты ли это?
Не сразу Мишаня узнал в прохожем Костю Юрьева. Был он в бобровой шубе, лисьей шапке, борода и усы в инее – мудрено узнать.
– Ну, здравствуй, старый знакомец! Ты как тут?
– По делам в управу ходил.
– А чего грустный такой?
Мишка рукой махнул.
– Э нет, так дело не пойдет. Тут, рядом – мой дом. Пошли – погреемся, о делах своих расскажешь.
– Чего я делами своими тебя обременять буду?
– Чудак-человек! Ты же жизнь мне когда-то спас – могу я помочь тебе как-то?
Согласился Мишка.
В дом сотника прошли. В первый раз Мишаня был в столь красивом доме. Слуга в сенях тулуп Мишани и шубу Кости принял с поклоном, дверь в горницу отворил. Вошел Мишаня, привычно повернулся к красному углу, где икона висела – поклон отбил, перекрестился.
– Тимофей, собери на стол!
Сам Костя уселся в кресло, Мишаня на лавке сбоку пристроился.
– Давай-давай, все рассказывай – мне интересно!
И Мишаня рассказал о гибели команды, что, в общем-то, Костя уже знал из их неожиданной встречи, о смерти Аникея Лазарева с женой, о холопке Лизе, которую он поставил в лавку торговать – упомянул даже о хлыновском купце Дорофееве и его претензиях, и о том, что в Хлынове дом с лавкой ищет. Не с кем было Мишане поделиться своими горестями и проблемами, дед с бабкой – стары, Лиза – холопка. А у Кости расчувствовался Мишаня да и выложил все.
– Надо же, и у купцов не все хорошо да гладко. Понятно, что умерших уже не вернешь. А заботе твоей – о доме да лавке в Хлынове – помочь можно, и даже запросто.