— Кузя? — изумлённо посмотрел на него снизу вверх Захарыч. — А
как?..
— Каком кверху, — басом ответил Кузьма и взял в лапу шкатулку,
сжимая её.
Она хрустнула, и крышка отворилась.
— А, ну это и я так мог бы! — радостно вскрикнул Захарыч и
аккуратно забрал шкатулку из лапы звуколова. — Можно я заберу?
Через несколько секунд слуга вытащил из неё блёклую бумажку,
которую толком и не прочитать.
— Я вообще не пойму, половина букв не читается, — Захарыч
повернул бумажку на солнце, прищурился.
Кажется, я знаю, что делать. Есть у меня один знакомый, которому
я недавно напоминал о себе. Придётся теперь наведаться.
Созвонившись с Евграфием Романовичем, я описал проблему, и тот с
радостью вызвался помочь.
Через полчаса мы с Захарычем уже были в Центре исследований.
Затем поднялись на третий этаж и зашли в одну из лабораторий.
— О, проходите, дорогие мои! — радостно вскрикнул Евграфий
Романович. — Рад вас видеть. Что там у вас за бумажка?
— Да вот, — протянул Захарыч, осматриваясь.
Да уж, артефактор развернулся – не то слово! Вокруг столько
разнообразного оборудования, что даже у меня голова закружилась.
Какие-то большие шкафы, мелкие приборы на столах, овальные и
круглые установки с щупами, непонятные установки с трубками,
похожие на морских чудовищ. А также колбы, растворы, стеллажи с
пузырьками и кипящие смеси, напоминающие отвары ведьм из прошлого
мира.
— М-да, интересный экземпляр, — покрутил в руках бумажку
Евграфий Романович. А затем накинул на глаза оптический прибор,
напоминающий бинокль, начиная изучать и бормоча под нос. — И
древний.
— Да, моей бабке он достался от прабабки, а той — от её бабки… —
начал Захарыч, и я пихнул его в бок. — А что? Я говорю, чтобы
помочь.
— Не отвлекай мастера, — улыбнулся я. — Только путаешь.
— Так, я вижу, что надпись повреждена, но восстановить её можно,
— ответил старик. — Это вызов, однако. Сейчас будем колдовать.
Он подскочил к пузырькам на столе, принимаясь смешивать порошки,
затем добавил красный раствор. Перемешал получившуюся бурую жижу и
окунул в неё бумажку.
Захарыч охнул, но сдержался.
Бумага задубела. Что-то проявилось на ней, но всё равно ничего
непонятно. Затем старик окунул рецепт ещё в один раствор, уже
зелёный.
— Ничего не получается, — снова охнул Захарыч.
— Не переживайте, я никогда не отступаю, — улыбнулся Евграфий
Романович.