Курятник… О господи, ну а как его мне еще назвать? Пока курятник, завтра может обернуться стервятником. Меня заклевали в прямом смысле слова, только что не отщипнули не прикрытую платьем плоть, да и от платья не оторвали клочочек. Я улыбалась, кивала, притворялась изо всех сил, что помню, узнаю и рада видеть, но от обилия незнакомых лиц кругом шла голова. Я не запоминала ни одного имени и отвечала что-то совсем невпопад. Я протолкалась к столу, положила на него картонку, и дамы примолкли, наверное, прикидывая, как у меня хватило смелости. Потом кто-то робко заметил, как жаль покойную Наталью Филипповну, кто-то добавил, что она была на редкость достойной женщиной.
— А ты все так же чудна, дорогая Сенцова, все так же! — я увидела единственную молодую особу, бесцеремонно пролезшую под чьей-то рукой, полненькую, неприметную, с тугим пучком жидких волос на голове. — Ох, как ты была хороша на выпускном балу, пусть и стояла за нашими спинами! Никакие невзгоды тебя не испортят, куда там!
Я стара для того, чтобы принимать лесть за правду, а издевку за комплимент. Девица улыбалась, а в глазах горела такая дикая ненависть, что дали бы ей сейчас пистолет, и не топтать мне больше грешную землю. Что эта дрянь имеет в виду?
Слева от меня стоял книжный шкаф со стеклянными створками. И суетились дамы, закрывая обзор. А я думала — я ведь не знаю, как выгляжу, не удосужилась посмотреть, да и не казалось мне это важным. С лица воду не пить, когда умом Владыка обидел, имя запятнали дорогие родители, а последние деньги спустила на тряпки Софья сама.
Полная дама забрала из шкафа толстый журнал, тут же отошла и вторая женщина, и я оборвала свой ответ кому-то на полуслове, не веря тому, что увидела в идеально чистом стекле.
Господи, нет. Только не это.
7. Глава седьмая
Только не это, господи, нет.
Во всех мирах проще жить, когда ты ничем не отличаешься от людей. Шаг влево, шаг вправо — фактически приговор. Вранье, что красавицам легче, напротив, они объект слишком пристального внимания… которому не все и не всегда рады, которому не всегда возможно противостоять. Не во все времена. Не в каждой стране. Иногда лучше, чтобы от тебя отворачивались, с трудом скрывая отвращение.
Софья Сенцова была…
Она стояла за спинами одноклассниц — может, причиной тому было ее мутное прошлое. Ее не представляли императору и тем, кто мог положить на нее глаз. Невозможно пристроить ко двору дочку тех, кто планировал бунт, невозможно. Подобную особу предпочтительней никому из власть имущих вообще не показывать, заплатили за ее обучение — все довольны.