Мы вошли в первый тоннель и двинулись прямо коридору. Со всех сторон веяло холодом, замораживающим и отрезвляющим, но я понимал, что останавливаться нельзя. Мы вышли к небольшой комнате, где стояли скульптуры, сделанные из того же материала, что и все вокруг.
– Кто это? – заинтересовалась она.
Я подошел к первой скульптуре и посмотрел на милую девушку со шпагой на поясе.
– Иветта. Моя подруга.
– Просто подруга? – хитро заглянула в глаза Саша.
– Она признавалась мне в любви, да и мне она была симпатична.
– Почему она здесь, Ган? Почему они все здесь? Ведь у всех этих девушек есть что-то общее.
Я осмотрел статую и утвердительно кивнул.
– Со всеми ними меня связывают какие-либо романтические отношения. Все они пытались попасть в мой внутренний мир, но я водил их кругами по этому лабиринту, пока они не превращались в лёд.
– Зачем?
– Я… я не знаю, – виски вдруг начали болеть. – Наверное, я боялся… слушай, давай пойдем дальше?
– Ра-а-а-а-а! – рык, раздавшийся в лабиринте, заставил меня вздрогнуть так же, как и мою спутницу.
– Что это? – посмотрела она на меня.
Следом раздались какие-то вопли.
– Я не знаю, – честно признался я.
– Хорошо, давай пойдем дальше.
Мы прошли в следующий коридор, и вскоре справа показалась камера. В ней стоял молодой я и девушка.
– Но почему? – смотрел «я» на нее растерянно.
– Мои родители против наших отношений. Они считают, что я нужна тебе только для забавы.
– Но это ложь! Я люблю тебя! Я хочу жениться на тебе и прожить всю жизнь вместе!
– Прости. Папа говорит, что кавказцы только развлекаются с русскими девушками, а женятся только на своих. Причем только на девственницах.
Девушка ушла, а в глазах молодого меня было непонимание и… боль. Эта боль словно передалась от него ко мне, разрывая грудь на клочки, но я стерпел и пошел дальше.
– То есть ты ушла к нему, – я пристально и с некоторой иронией смотрел уже на другую свою девушку. – Ты же говорила, что он как мужчина тебя вообще не интересует.
– Аслан, не начинай, пожалуйста, а? Тогда не интересовал, а теперь интересует…
И снова боль. Предательство, ложь в глаза. Я помню… как бы ни хотел забыть, помню…
Следующая картина.
– Я была пьяная! Я вообще ничего не помню! Можно сказать, он меня изнасиловал!
Она плачет, а на моем лице улыбка. Я уже общался и с ним, и с теми, кто был свидетелями, и знаю, что изнасиловала скорее она его. Сердце снова сжалось. Предательство…