– У тебя меч, который страшен для порождений Сета. У тебя та проклятая цепь, что так долго стягивала мою душу. Я бы на твоем месте укрылся на дереве. А уж я постараюсь подманить этих тварей к тебе поближе. И тогда… прыгай вниз и руби им ошейник! Главное – освободить первого. Дальше уже будет легче.
– Ну, это я и сам знаю, – усмехнулся киммериец. – Однако в остальном твой план хорош. Только вот как быть с крылатыми?
– Этих я беру на себя, – заявил Аррадерс. – Их ошейника мне, конечно, не разрубить – но уж оставить им каплю-другую яда я постараюсь!
– Еще неизвестно, подействует ли он на них, – заметил Конан.
– Все равно ничего другого у нас нет, – пожал плечами его товарищ.
Они умолкли. Перед ними лежала озаренная ласковыми рассветными лучами равнина. Было очень тихо, ничто не шевелилось, казалось, лежебока-ветер решил в этот день предаться лени.
Однако киммерийца не покидала тревога. Что-то недоброе мало-помалу подползало все ближе и ближе к границам рощи; что-то пока невидимое, но грозное… Видимо, Аррадерс тоже что-то почувствовал – привстал на цыпочки, шумно втягивая воздух уродливым плоским носом с вывернутыми наизнанку ноздрями. И тут над дальней синей чертой отделенного от них равниной леса с многоголосым воплем взвилась целая туча птиц, разом наполнив воздух своими полными ужаса криками.
– Они идут! – повернувшись к Конану, прохрипел Аррадерс, глаза его совсем остекленели.
Это Конан чувствовал и без него. Чутье варвара-киммерийца не обманывало. Враг был у ворот.
Глава 7
Они появились ниоткуда. Просто одно из деревьев на краю далекого леса внезапно рухнуло, а на его месте появилась знакомая уродливая голова рыжего ящера. Спустя еще секунду из облаков над тем лесом вынырнули две стремительные крылатые тени; чуть позже, выдрав с корнями целую поросль дрока, появился Хатар, а за ним деловито ползли и последние двое из страшной шестерки.
День не померк, солнце не подернулось тучами, зловещая туманная мгла не поползла из ложбин и оврагов, – под яркими лучами шли слуги Сета, гордо показывая, что не нуждаются ни в каких иных декорациях для своего кровавого представления, кроме одной лишь своей силы.
Они шли медленно и торжественно, сознавая свою мощь. Они не торопились. Перед ними в страхе слабо шелестела листвой обреченная роща – и кто мог остановить их или хотя бы помешать им?