— Их пламя
будет отличным катализатором для постепенного пробуждения ее
собственного дара.
— Ты так
уверен в ней? — надменно спросил лорд Адонай.
Рядом с
другими его сын выглядел молодым и неопытным юнцом с бегающим и
несколько обреченным взглядом, и оттого Азазель уже предположил,
что к Артемии у него могут быть только братские чувства. Но пусть
он останется, кто знает, как сложится дальнейшая судьба. Насчет
Тихомира и Ярослава он не сомневался, такие окрутят любую девушку
не моргнув глазом, а вот Евгений оставался для него загадкой.
Азазель знал его отца. Этот молчаливый демон
настораживал.
— Когда мою
супругу Амалию опустошили, она была беременна. Но кое-какие крупицы
магии в ней остались. Остаток своих дней она доживала в
человеческом теле, подверженном болезням, и долго мучилась. Я не
позволю, чтобы эта же участь постигла и мою дочь, — Азазель говорил
спокойно, но от холода в его голосе каждому из присутствующих стало
ясно, что тот не потерпит в женихах простого смертного.
Для демонов
не было ничего болезненнее видеть и ощущать, как их половина, с
которой они разделили жизнь, утратила свой дар навсегда. Она
стареет, медленно, но верно умирая у них на глазах.
— Почему ты
собрал нас именно сейчас, а не раньше? — спросил Веран, сзади него
стоял страж правопорядка, его старший сын Септим. — Мы могли бы
познакомить наших детей еще в детстве.
Септим
внимательно следил за лицами присутствующих. Он не был участником
отбора, но ему стало любопытно увидеть ту самую Артемию, о которой
до этого он никогда не знал и всегда считал, что жена Азазеля
умерла при родах, а ребенка тоже не удалось спасти. Он даже не
догадывался, что девочка выжила. «Последняя хранительница
редкого сапфирового пламени».
— В детстве
у демонов плохо развита сила. Я не знал, какими они вырастут, и
будет ли их пламя подходящим для Артемии, — ответил
Азазель.
Веран
понимающе кивнул. В связях демонов было множество
нюансов:
— Да, если
бы твоя дочь была ведьмой и истинной половиной, тогда все было бы
куда проще. Но демоница — совсем другое дело… — в его глазах
появилась странная тоска, но никто не обратил на это
внимание.
Тогда
Ярослав сомневался в том, что у Артемии может раскрыться дар, но
стоило ему услышать ее пение на их первой студенческой вечеринке, и
он осознал, как ошибался. Они все увидели то, чего не видели
окружающие: сапфировый отблеск демонического пламени в человеческих
глазах Артемии. Он становился ярче, черный зрачок сужался в
вертикальную полосу, черты женского лица заострялись. Дар был в ней
и пробуждался, лишь когда Артемия пела. Узнав об этом, Азазель не
возликовал, а впал в тяжелые размышления. Его дочь не прошла
инициацию, но враг мог появиться в любой момент. Тогда-то он и
приказал демонам не отходить от Арти ни на шаг, следить за всеми ее
передвижениями и связями. Но никто не мог уберечь девушку от измен
других парней.