Пока
мальчишки отогревались на кухне чаем и кофе, Арти с Женькой отнесли
ужасно тощего котенка в небольшую ветеринарную клинику в ее доме.
Ветеринар осмотрел нового питомца, тщательно отмыл и велел
откармливать и заботиться, перед этим сделав в загривок прививку и
скормив ему лекарство от глистов.
С тех пор
из тощего комка вырос невероятно пушистый и большой Клаус, который
своим весом придавливал гостей к дивану. Женя даже пожаловался, что
если он, как баскетболист, ест больше других, то Клаус может съесть
еще больше.
Из
родителей у Арти остался отец, и тот постоянно был в командировках,
работая дипломатом. Мать девушки, Амалия, сгорела от рака, когда
дочери было шесть лет. Родственников, кроме тети Греты, младшей
сестры матери, и дяди Демиура, двоюродного брата отца, не было. Не
так давно тот переехал из Италии и обосновался в загородном доме в
Подмосковье. Но Артемия видела его совсем маленькой и плохо
помнила, да и отец нечасто о нем упоминал, поэтому девушка решила,
что у них не самые теплые отношения.
С шести лет
ее воспитывала тетя Грета, она обожала племянницу. Каждое лето Арти
проводила у нее в Будапеште. Жила в шикарном доме, обставленном
дорогой мебелью ручной работы, где в сервантах стояла посуда из
королевского фарфора с монограммой, на стенах висели картины в
тяжелых позолоченных рамах, а полы укрывали мягкие персидские
ковры. У девочки был полный шкаф фирменной одежды, множество
игрушек и книг. В детстве Артемии казалось, будто она жила в доме
настоящей аристократки. Ей нравилось помогать тетушке с выбором
изысканных платьев, висящих в огромной гардеробной, наблюдать, как
Грета делает себе прически и макияж. Но больше всего Арти обожала
их совместные уроки игры на фортепьяно и пение. У тетушки был
невероятный голос, она обучала Артемию пению не хуже, а быть может
и лучше, чем преподаватель в консерватории. Откуда у нее были эти
таланты, девочка не знала. Ведь тетя рассказывала, что нигде не
обучалась — это природный дар.
В отличие
от строгого отца, Грета многое ей разрешала, например, не спать до
полуночи. Но случались дни, когда и тетушка укладывала ее в кровать
пораньше. Она тушила свет и уходила из дома, а возвращалась под
утро румяная, с пухлыми губами и без помады. Входила в детскую и
долго сидела у кровати племянницы. Гладила ее по длинным черным
волосам и шептала: