– Эй-эй! А меня спросить? – развёл руки в стороны Шибер.
– Не жлобся, одно дело делаем, – холодно отозвалась Сова.
Побурчав немного для порядка, Шибер кивнул мне в угол дома, где стоял диван. Пристроили пятые точки на старую кожу и принялись за торги. Пулемёт Зиверта оценили в тридцать пять тысяч. Моды на нём стояли правильные, все на урон, да и пулемёт был новый, так что особо не спорили. Сам пулемёт остался у Шибера, который его сразу к себе и привязал. Решили так: когда обзаведёмся собственным автотранспортом и установим на него турель, то за пулемёт встанет Гайка. Лучшего снайпера у нас всё равно нет. А в походном варианте его будет носить, и использовать Шибер.
– А у тебя ещё много великих модификаторов осталось? – как можно небрежней поинтересовался я у напарника.
– Ты не обурел? – взвился он. – Ты вообще уже берега не видишь?!
– Волну не гони! – не поверил я в его актёрские способности. – Всё равно не поверю, что всё сам использовать будешь. По любому что-то да продашь. Вот мне и продай.
– Я тебе подарю. Только не модификаторы, а машинку одну интересную. Губозакаточную. Даже две, одна не справится.
– Шибер, друг ты мой сердечный! Надо мне, понимаешь? Очень надо!
– Всем надо… – буркнул тот.
По интонации стало понятно, что товарищ почти согласился, осталось только немного дожать.
– А посмотри, что у меня есть! – Я достал из инвентаря одну оболочку неуязвимости и покатал её на руке.
Меняющий в нешироких диапазонах цвет шарик, похожий на тот, которым играют в пинг-понг и немного погрызенный мышкой, притягивал взор Шибера и явно его гипнотизировал. Бородач неверяще ткнул в него пальцем, убедился, что тот настоящий и поднял на меня глаза.
– Ты ведь в курсе, откуда такие вот шарики добываются, да? – очень вкрадчиво спросил он.
– Нет, мне это добро от Зиверта досталось. Он не объяснял.
– И я рассказывать не буду. Нельзя о таком на обычных кластерах говорить. Накликать беду можно, – и, выхватив у меня из рук изъеденный шарик, ловко убрал его в свой инвентарь. – Итого с тебя ровным счётом сто тысяч споранов.
Гайка, услышав окончательную сумму моего долга, поперхнулась и потянулась к своему рюкзаку, после чего, вытащив оттуда холщовый мешок, протянула его мне.
– Твоя доля. Только сдаётся мне, что этому жлобу ты будешь должен ещё очень много.