— Не попадёмся, у них сейчас пересменка.
— Знать даже не хочу, откуда тебе это известно, — сокрушённо покачала головой подруга. — Ох, и влетит же нам от твоих родителей… Хорошо, если сидеть потом сможем.
— Признавайся, — подмигнула Айке, — ты же не моих родителей боишься, а Людмилу.
Меня эта мысль развеселила, а подруга наоборот насупилась. Вот она, настоящая гроза Китежа — это не дозорные, не Великий Князь и его жена, а нянька к дочкам приставленная.
Мы успешно миновали пустой коридор и незамеченными прошмыгнули в кабинет отца. Мне придумалась отличная шалость и отступать я была не намерена.
— Скорее, они должны быть где-то здесь, — я подошла к столу, заваленному бумагами, пока Айка продолжала нерешительно переминаться с ноги на ногу у порога. — Нашла!
Пять миниатюрных карманных портретов Всеславы (художник над ними почти полгода бился, лишь бы угодить капризной княжне) лежали на самом видном месте, как какое-то достояние.
— Какая же она хорошенькая, — не к месту вздохнула Айка, оказавшись за моим плечом, а меня чуть не перекосило.
Волосы белёсые, как солома в хлеву по зиме, а голубые глаза навыкате, как у теля, что мамку потеряло. Тьфу. Да и шея у неё не такая тонкая, как на портрете, и губы совсем не такие. Всеслава меня перед батенькой сегодня во лжи уличила, а сама не краше. Вон женихам своим будущим о своей внешности врёт и не кается.
— Мы сейчас всем покажем, какая она хорошенькая, — я села за стол, придвинула себе ближе чернильницу. — Я тебе покажу, зазнайка, как надо мной смеяться.
С лёгким росчерком руки на портрете княжны Всеславы появились залихватские усы и рожки. На втором — борода, гуще, чем у советника Прокопа.
— Смилуйся, Агнеша, это же сестра твоя, кровь родная, — ахнула Айка, закрывая лицо руками. Я на эту тираду только фыркнула. То же мне сестра… Я о такой не просила, кому надо, забирайте. — Что с нами Его Величество сделает, когда узнает?
— А что он узнает? — мой план был продуман до мелочей. Первые два портрета я уже положила в конверты, теперь раздумывала, как бы поиздеваться над третьим. Уши может дорисовать огромные или повязку на глаз, как у лихого разбойника?
— Да как же… — растерялась Айка, указывая на мои произведения искусства. — Такой скандал князья устроят.
— Ага, конечно. Так и вижу, заходит сватать нашу Всеславу князь Беловодья и спрашивает, — я упёрла руки в бока, выпятила живот, как смогла, и пробасила: — Где моя обещанная невеста?! Я эту не хочу, подать мне с усами и рогами.