Тачки хоть и не новые, но всё равно недешёвые, такие редко бывают на окраине.
В одиночестве поднимаюсь на последний этаж.
— Доброе утро, — сталкиваюсь с охранником. Знает, что к восьми я здесь, и включает свет на этаже. — Как дела? Как жена? — искренне любопытствую.
— Здравствуйте, Оксана, — улыбается Пётр Сергеевич — усатый мужчина шестидесяти пяти лет, с подёрнутыми сединой висками и чёрной форме с золотой нашивкой. — Мария Олеговна в добром здравии. А вы, как всегда, с утра пораньше. Дома не сидится? Или клиенты?
— Дел много, — отмахиваюсь. — Хочу быстрее обработать фотографии со вчерашней съёмки. Сегодня допоздна.
— Такая живая, завидую вам, — качает головой. — Умница. Пусть наладится у вас всё. Знаю, что арендодатель нехорошо поступил, — кривится. — Почти все ушли. А вы одна из немногих, кто остался. Не надумали ещё менять место?
— Ой, Пётр Сергеевич, — вздыхаю, — если и надумаю, то закрываться. Разве что чудо случится, а так уйду в вольное плавание, а оборудование распродам.
Охранник сочувственно желает хорошего дня. Да. Не помешает.
Захожу в студию. Включаю тусклый свет. Родные пятьдесят квадратов с кучей оборудования и приблуд для съёмок. Столики, стулья, кресла, стеллажи да диван — вот и всё. Окна зашторены, чтобы естественный свет не мешал и не создавал ненужных бликов.
Ставлю кружку с холодным кофе, снимаю рюкзак и убираю за ширму, где стоит компьютер. Сперва — помыть полы. Скидываю верхнюю одежду на офисное кресло, переобуваюсь в кеды и закатываю рукава.
Каждый мой рабочий день начинается с беготни в туалет за водой, помывки пола, протирания пыли и проверки оборудования. Закончив, прячу инвентарь и включаю компьютер. Начинает играть приятная музыка и гудеть дохлый вентилятор. Глубоко вздыхаю и скачиваю фотки на комп.
А пока тридцать два гигабайта отстоя заполняют память старенького, но мощного компьютера, я проверяю ежедневник.
Так-с...
Сегодня двое на «фото на документы», три часа аренды и бизнес-портрет. Ничего сложного, да и деньги небольшие.
В восемь тридцать приходит клиентка. Первый паспорт. Красотка. Трясётся девчушка, будто фото на всю жизнь на лоб приклеят. Успокаиваю, улыбаюсь. А рядом мама скачет — то причёску поправляет, то рубашку в брюки пихает. Пытаюсь объяснить, что на фотографии и воротник толком видно не будет, но меня не слушают.